Учитель. Назад в СССР. 2
Шрифт:
— Когда приступаем? — деловито уточнила Тамара Игнатьевна, затем вдруг чуть покраснела, виновато улыбнулась и пожала плечами. — Старость не радость. Запамятовала. Завтра, все завтра. Тогда, с вашего позволения, товарищ Зверев, я приступлю к подбору актеров. Какой возраст нас интересует?
Я задумался, затем вспомнил, что в кармане лежит черновик сценария, который успел переписать на всякий случай.
— Вот, — протянул свернутые вчетверо листки. — Только почерк у меня не очень.
— И не такое разбирала, — заверила меня русичка.
—
— Хорошо, — усаживаясь обратно за учительский стол, кивнула Звягинцева. Видно было, что педагог уже всецело погрузилась в текст
— И вот еще что, Тамара Игнатьевна, — отвлек я даму от процесса.
— Да, Егор Александрович? — женщина подняла голову.
— Мы с Ниной Валентиновной прикинули и решили, что на роль Буратино и Мальвины нужно кого-то из ребятишек помладше. Не совсем начальные классы, но хотя бы класс шестой-седьмой. Сказка-то детская, да и малышам легче поверить в героев, которые по возрасту подходят. Что касается первого звонка и старшеклассника… Думаю, тут вам и карты в руки. Я классный руководитель без году неделя. Характеристики прочитал. Но, сами понимаете, знание настоящего живого ребенка намного важнее, чем бумажка. Мы с Зоей Аркадьевной решили, что нам нужен хороший ученик, чтобы успевал в школе, ну и активист по жизни. Спортивные достижения, участие во всех школьных мероприятиях и прочее. Подберете кандидатуру?
«Заодно будет выбор, — коварно подумал я. — Неизвестно еще, кого подберет завуч».
— Конечно, Егор Александрович, не переживайте. Ступайте, голубчик, я справлюсь. Обещаю, — лукаво подмигнула мне Тамара Игнатьевна, и в полном обалдении я покинул кабинет русского языка и литературы. Точнее, помещение восьмого класса.
— Ну что, готово? — тихо проникая в пионерскую, негромко поинтересовался я.
— Ой, Егор! Напугал! — воскликнула Ниночка, отрываясь от печатанья. — Я тебя и не слышала!
Ну еще бы, треск от клавиш стоял такой, что из пионерской можно было вынести всю мебель, прежде чем Ниночка заметила бы посторонних.
— Все. Иди, не мешай, еще немного осталось, — отмахнулась напарница.
— Я быстро, — заверил я Кудрявцеву и рассказал последние новости.
В процессе рассказал лицо девушки меняло выражение от недоверчивого до удивленно-изумленного, испуганно, задумчивого. В конце концов, недоверчиво на меня Нина уставилась, сомневаясь в полученной информации.
— Не может быть, — воскликнула Кудрявцева. — Чтобы сама царица Тамара поспросила тебя об участие в нашей линейке? — воскликнула пионервожатая. — Быть такого не может. Сколько я пыталась…
— Как видишь, может, — пожал плечами, про себя отметив: угадал с прозвищем русички.
— Да-а-а-да-а… дела-а-а-а… — протянула Нина. — Ну, посмотрим, что из этого выйдет. Тамара Игнатьевна очень строгая, у нее не забалуешь. Но справедливая, — отметила Ниночка, и велела строго. — Все, ступая,
Я усмехнулся про себя: не коллектив учителей, а сплошные царицы и принцессы.
Поскольку своим дамам я оказался не нужен, задумался о том, куда податься. Решил заглянуть к директору, поинтересоваться дальнейшей судьбой модели.
— Доброго дня, Юрий Ильич, не заняты? — поступал в открытую дверь, заглядывая в кабинет.
— А, Егор Александрович, занят, занят. Но заходите, заходите, товарищ Зверев. Что скажете? Какие-то проблемы? — взволновано поинтересовался Юрия Ильич.
— Никаких, — заверил директора. — Только вопрос.
— Слушаю вас внимательно, Егор Александрович, — директор отложил стопку папок, которые держал в руках, и выжидательно на меня уставился.
— Да я по поводу лампочки Ильича, — растерялся я, не ожидая такое реакции.
— Что, простите? — Свиридов приподнял очки. — Ах, это! — воскликнул директор, хлопнув себя по лбу. — Простите, Егор Александрович, столько дел перед началом учебного года, голова кругом.
— Да я понимаю, давайте, попозже зайду, — начал было я, потом передумал: если образец придется делать в большом размере, приступать нужно уже сейчас.
Пока эскиз нарисуем в полный рост, пока вымеряем-выверим все размеры, опять же, лампочки надо достать, покрасить, прикинуть, из чего будем делать основание. И на чем везти изделие: будет ли оно самоходным, иди поедет, закрепленное на крыше легковой машины, в кузове грузовика или вообще на тракторе.
Свиридов тоже не захотел меня отпускать.
— Нет-нет, Егор Александрович. Раз уж зашли. Так вот, что я хотел сказать… Размеры утвердили, делайте.
— И какие размеры? — с готовностью откликнулся я.
— Размеры… размеры… Ах, да, размеры у Степана Григорьевича. Все опросы к нему, — Юрий Ильич лучезарно улыбнулся.
— Понял, принял, — коротки кивнул я и собрался отправиться на розыски завхоза. Но Свиридов меня окликнул.
— Егор Александрович, минуточку.
— Слушаю вас, Юрий Ильич.
— Сценарий готов? — полюбопытствовал директор.
— Так точно, Юрий Ильич, — подтвердил я.
— Кода я его увижу?
— Как только Зоя Аркадьевна принесет, — пожал плечами. — Сейчас Нина Валентиновна его печатает в трех экземплярах. Потому завуч придет к вам на утверждение. Я так понимаю, утверждать будете полным составом с парторгом? — полюбопытствовал в ответ.
— Что? Ах, да, Валентина Ивановна. Н переживайте, — тепло улыбнулся директор. — Валентина Ивановна парторг… э-э-э… уникальный, я бы так выразился. Все будет хорошо, — заверил директор. — Постойте, — снова окликнул меня Свиридов, буквально на пороге. — Как такое может быть, защита проекта без виновников торжества, так сказать. Не порядок, — покачал головой Юрий Ильич. — Вот что, Егор Александрович, завтра в десять утра жду вас с Ниной Валентиновной в своем кабинете, обсудим, так сказать, полным составом.