Учитель. Назад в СССР. 2
Шрифт:
— Уверена, товарищ Кудрявцева, товарищ Борода справится и без вашей помощи, -ехидно прокомментировала Шпынько. В конце концов, он не только учитель физической культуры, но и мужчина. Мужчина должен уметь отстаивать свою позицию, не так ли, Тамара Игнатьевна?
— Полностью согласна с вами, Зоя Аркадьевна. Дерзайте, Григорий Степанович! Покажите руководству, что вы не лыком шиты! Сегодня вы нас всех приятно удивили! Ни шагу назад, отстаивайте свою позицию! — поддержала Звягинцева физрука.
В приемной
— Товарищ Зверев, поздравляю с дебютом, — Валентина Ивановна протянула мне ладонь.
— Спасибо, товарищ Дедешко, да пока вроде никакого дебюта. Вот проведем линейку, тогда видно будет, — удивился я, но руку пожал.
— Ну как же, как же, — хмыкнула парторг. — Спор с завучем себе дороже иногда. Даже я ее порой побаиваюсь, — шепнула Дедешко, подмигнув мне.
Я с сомнением посмотрел вслед физичке. Она и боится? Не знаю, какой путь прошла Валентина Ивановна за свою долгую жизнь, но чтобы эта женщина, кого-то боялась? Не верю.
— Что-то случилось, Юрий Ильич? — полюбопытствовал я, едва двери за парторгом закрылись.
Свиридов снял очки, потер переносицу, достал платок, тщательно протер стекла, вернул окуляры на нос, вздохнул и чуть смущенно улыбнулся.
— Не стесняйтесь, Юрий Ильич, готов вас выслушать. Вы позволите? — я кивнул на стул.
— Конечно же, Егор Александрович, — заволновался директор. — Уж простите старика, совсем заработался, — посетовал на свою забывчивость Свиридов.
Я сел на тот же стул, уложил локти на стол и приготовился слушать. Честно говоря, мне сложно даже представить, о чем Свиридов хотел поговорить со мной, да еще и наедине.
— Тут такое дело, Егор Александрович… — Свиридов поднялся из-за стола, подошел к тумбочке, на которой стоял графин и стакан. Плеснул волы, выпил, обернулся ко мне и поинтересовался:
— Водички?
— Нет, спасибо. Юрий Ильич, давайте сразу к делу. Уверен, любую новость я сумею принять достойно. Даже весть про увольнение, — пошутил я.
— Какое увольнение? Что вы, никакого увольнения! К тому же, вы еще не отработали положенный срок! — хмыкнул Свиридов, сообразив, что я юморю.
— Ну, значит остальные неприятности мы переживем. — заверил я.
— Это скорее, просьба, чем неприятность, — еще больше смутился Юрий Ильич.
«Денег что ли у меня занять хочет? Чего так мнется?» — промелькнула мысль.
— Тут такое дело… — директор вернулся за свой стол. — Показал я вашу вещицу в роно… И вот какое дело… Ах, да…
— Юрий Ильич, кому-то понравилась наша лампочка Ильича, и начальство ее экспроприировало? — подсказал я, осененный догадкой.
Случалось у меня в прошлой жизни такое и не раз. Важные члены жюри, изучив конкурсные работы, забирали себе домой
— Ну, право слова, скажете тоже… экспроприировали… — окончательно смутился Свиридов. — Попросили подарить. Я отказался, но обещал переговорить с мастером, т бишь с вами, Егор Александрович, и попросить, чтобы значит еще одну… Вот мне и эскизик нарисовали… —
Свиридов сунул руку в стол, достал из ящика листок и протянул мне.
На бумаге кто-то неумелой рукой нарисовал лепестки пламени. Точнее, художник постарался изобразить костер, поленья. И даже елку на заднем плане.
— Вот… Большой любитель походов… в прошлом… Ностальгирует… Состояние здоровья, к сожалению, нынче не позволяет с палаткой и на недельку… А когда-то мы с ним… — глаза Свиридова затуманились, мысли утонули в воспоминаниях.
— Сделаю, — пожал я плечами. — Внести коррективы могу? — уточнил я.
— Что? Ах, да, благодарю вас за понимание, Егор Александрович. Коррективы? — задумался на секундочку директор. — Думаю, можно, главное, суть, понимаете?
— Понимаю. Только мне материалы нужны, Юрий Ильич. У меня все закончилось. Второй раз за помощью в Академгородок не пойду. Одно дело для школы, а тут получается частный заказ… Не поймут…
Да и не хотелось самому влезать долги такого рода. Одно дело для школьных дел, я действительно так считал. А начальник пусть сам обеспечивает запчастями, ему больше с руки.
— Что вы, Егор Александрович. Все материалы предоставят… Я помогу… И товарищ… из роно посодействует… У
— Ну, тогда договорились. Когда нужно?
— Когда? — директор крепко задумался. — Да вот к концу сентября… У него день рождения как раз. В самый раз будет. Успеете? — с надеждой поинтересовался директор.
— Успею, — прикинув сроки, кивнул я.
— Главное, не в ущерб школьным делам, Егор Александрович, — спохватился Свиридов.
— Никак не, товарищ директор. Школа и линейка всегда в приоритете, — заверил Юрия Ильича. — Еще что-то?
— Что? Ах, да… Нет. Благодарю за понимание, Егор Александрович.
Свиридов поднялся, обошел стол и протянул мне ладонь.
Мы пожали руки, и я покинул директорский кабинет.
— Ну что, Егор? Что Свиридов хотел? — взволнованно накинулась на меня Ниночка, едва я вышел из маленькой приемной.
— Не волнуйся, все в порядке, — заверил я, не желая распространяться.
Свиридов не просил держать просьбу в тайне, но по старой своей привычке я промолчал по принципу: меньше знают, лучше спят и мало сплетничают. Хотя сплетни от новостей не зависят. Скорее, их всегда порождают незнание или непонимание ситуации.