Угли "Embers"

Vathara

Хакода знал боль, звучавшую в голосе Амака. Он слышал её в своем голосе после того, как убили Каю. И всё же…

— Должен же был быть кто-то…

— Должен был? — Амак мрачно посмотрел на него. — Покорение передается по наследству, вождь Хакода. И вы знаете, что мы защищаем своих. В моей деревне не должно было остаться живых покорителей. Не после того, как они пришли и сожгли. Не после того, как выжившие из нашего числа провели годы под нежной заботой Хозяина Огня.

У Хакоды зашевелились волосы на затылке, когда он услышал эту застарелую ненависть. Он не удержался и сделал шаг назад.

Амак посмотрел на него. Посмотрел туда, где всего минуту назад

стояли на камнях ботинки Хакоды. И вздохнул.

— А вот и ваш ответ, вождь Хакода. Вот почему я не вернулся.

— Любой разозлился бы на то, что сделал с нами Народ Огня, — отрезал Хакода. — Вас бы приветствовали в племени…

— Я отравил бы племя! — Руки Амака сжались, и лед покрыл каждый палец, как огромный коготь. — Я бы передал мою ненависть каждому, кто оказался бы рядом. Включая вашу дочь!

Возле них поднялись волны. Хакода обнаружил, что оценивает расстояние до пены, задаваясь вопросом, какое ещё предупреждение он получит.

Амак снова посмотрел на него и покачал головой. Расправил плечи и посмотрел туда, где искры одной девочки только что были затушены быстрым потоком ледяной воды, что привело к всеобщему обрызгиванию.

— Даже самые обученные покорители могут оступиться, вождь Хакода. Я даже не вошел в возраст воина, когда меня поймали. Есть предел того, что может испытать человек, прежде чем сорвется на что-нибудь. Когда это случилось с Хамой в стенах нашей тюрьмы… когда она нашла выход; выход, превративший её в монстра… — Он вздохнул и понурил плечи. — Те из нас, кто ещё были в себе, хотели умереть, но не превращаться в такой кошмар. Многие из нас умерли. Нам стыдно, вождь Хакода. Всем нам. Мы были… запятнаны. Когда в корабль, на который нас посадили, ударила молния, и он затонул… некоторые позволили волнам забрать их. — Он тихо засмеялся, вокруг его глаз образовались легкие морщинки. — Я не умер. Я был слишком молод, чтобы отказываться от надежды. А может быть, просто слишком упрям. Мы были в воде и не были мертвы. Я… хотел узнать, что будет дальше. — На его лице появилась кривая усмешка. — Рука, протянутая мне, пахла штормом. Я схватил её. — Глубокий вдох. — Позвольте совет, вождь Хакода. Никогда-никогда не злите мою жену в шторм. Вам не понравится то, что будет дальше.

Полная бессмыслица.

— Покорители огня слабеют при дожде. — Кроме одного. Он до сих пор помнил лицо Бато и его слова: «Дождь загорелся».

— Не покорители огня с Бьякко. — Амак вздохнул, наблюдая, как пятнистый мех плещется в волнах. — Посмотрите на них — молодые и доверчивые. Такой была бы ваша дочь. Покорители воды должны быть благословлены, но ракко знают, что некоторые из их числа могут сойти с ума. — Он покачал головой. — И тот отщепенец всё же убил детенышей. Как он убил ваших людей.

Хакода отшатнулся от кровавого воспоминания. Манарак и Каскэ… то, что морской змей оставил на берегу, едва ли напоминало человека. Смерть была милосердием.

А после этого Хью сказал, что им повезло.

«Двое умерли, и он называет это везением».

К несчастью, Хакоде пришлось согласиться с бесштанным болотным покорителем. Им повезло. Болотные покорители узнали нападающее зло, когда почувствовали, как океан стал притягивать их покорение, и опрометью бросились к масляным лампам. Они окружили огнем себя и всех мужчин, кого тянуло к морю, перепачкав их жирной копотью, чтобы разрушить призыв монстра.

Хакоде не был нужен огонь, чтобы держаться подальше от волн, но он чувствовал этот полный одиночества и злобы зов. Если Катара когда-либо его почувствует… его одинокая, потерявшая маму дочка…

Он не знал,

что она сделает. Он не знал, что сделал бы он.

«Не думаю, что теперь я стану ходить куда-либо без лампы».

— Готовый убивать, подобно извращенному злом человеку, — заметил Амак. — Я даже задавался вопросом, не был ли он когда-то одним из нас.

Хакода чуть не выронил сеть. Не может быть, чтобы он услышал то, что услышал.

— Что?

— Рожденный морем, — Амак вопросительно посмотрел на него. — Вы знаете старые истории.

— Рожденный морем? — с нехорошим предчувствием переспросил Хакода. Когда-то Аватар тоже был старой историей. — Я не помню, чтобы Канна когда-либо упоминала о них, кем бы они ни были.

— Канна? Ваша мать? — Брови Амака полезли на лоб. — Точно, Бато же говорил, что она родилась на Севере. Они там всё время тратят на политику, вместо зимних ламп и историй, поэтому всё записывают. — Он медленно, задумчиво выдохнул. — Проблема в том, что если никто не читает записи, люди вообще забывают о существовании истории. — Он взглянул на Хакоду и махнул рукой на океан на западе. — И если единственное место, где есть история, — это книга, и кто-то заберет книгу… Большая часть Народа Огня даже не знает, что были времена, когда они не мечтали завоевать мир. — Он хмыкнул. — Ну, здесь такого не случится. Мы организовали подобающие рассказы историй каждую зиму, и каждый рожденный здесь ребенок услышит о духах. И о том, какие на самом деле другие земли и другие народы. — Он напряженно посмотрел вдаль. — Пока мы сможем. Торговля нашего острова достаточно ценна, чтобы люди игнорировали некоторые странности… но требуется всего один человек, чтобы предать целый мир.

Хакода сложил вместе обрывки слухов и постарался не слишком зло посмотреть на покорителя воды.

— Это они вам сказали? Что один из нашего племени — один из наших собственных людей — выдал вас Народу Огня?

— Ваша дочь была первой покорительницей воды, рожденной на Юге за десять лет, — ровно ответил Амак. — Как они узнали, что надо идти на поиски?

«И правда как?» — спросила часть разума Хакоды. Но в этом направлении лежало безумие. Он должен был верить своему племени.

— Вы правы, вам стоит стыдиться. Как вы могли поверить, что кто-то из нас выдаст покорителя воды армии Озая!..

— Я же говорил, что мы запятнаны, — признался Амак, его синие глаза были темными и грустными. — Хотя… возможно, слово «сломаны» подходит куда лучше. Нас годами держали вдали от воды в жаре, сухости и металле…

— Я не покоритель, я не понимаю, — нетерпеливо перебил его Хакода. — Я уже слышал о таком раньше, и я не верю. Хью — такой же человек, как и все. Он безумен во всем, что касается водорослей, но он человек.

— Мы люди, — согласился Амак. — Но я сомневаюсь, что вы поймете. Когда вас держат вдали от вашего элемента, для покорения которого вы родились… это разрывает дух. — Он взглянул на вождя Племени Воды. — Как будто кто-то раздробит вам обе ноги ниже колен и скажет: «вставай и иди».

— Но вы ходите совершенно нормально, — сухо заметил Хакода.

Амак втянул воздух для гневной тирады, судя по красным пятнам у него на лице… потом вздохнул и опустил плечи.

— Вы не понимаете, — он отвел взгляд. — В каком-то смысле, это было хуже тюрьмы. Те из нас, кто выжили, знали, что вы не поймете. И… кровь наших врагов или нет, те, кто спасли нас, жили рядом с покорителями. Они знали, как сильно нас ранили. Они хотели помочь.

— Помочь, — скептически повторил Хакода, словно Амак предсказывал ему судьбу по облакам. — Вы женились на покорительнице огня.