Украденное имя

Степанидина Екатерина Анатольевна

Когда он уходил, Тариэль выбиралась на Базарное Перепутье - за одеждой, за новостями, за соприкосновением с жизнью, от которой она ушла - и которая ей была нужна лишь изредка, просто посмотреть, послушать... и скрыться обратно. Ей улыбались, зазывали, предлагали. Здесь были элиа и златоведы, люди... людей было мало, и она от них старалась держаться подальше: на ирукаев не похожи, но всё равно... волосатые, страшные... ну их.

– А вот подходи, золотинка ты наша, красавица! Мало достойного тебя есть, а всё же есть!

Она улыбалась, смотрела на прилавки.

Солнце играло на камнях - глаз не отвести, засмотреться, утонуть в море красоты, забыть, где ты и зачем пришла... Перед ней человек купил брошку - застёжку для плаща, слишком изящную для него, с голубыми переливчатыми камнями, среди которых притаился один яркий, прозрачно-синий, притягивающий взгляд.

– Вот твоя невеста обрадуется! Хорошо сделал, что купил!

Она переждала, пока человек уйдёт, пока запах немытого тела отступит подальше. Люди... Торговец - элиа, и не противно ему, - наверное, привык с покупателями общаться, заманивать. Наверное, его и дома-то только терпят - из-за того, что продать умеет. Базарное Перепутье хорошо сторожат: с одной стороны не пройти через Великое Мрачное Болото, с других сторон, там, где дороги, - дозоры. Никому не нужны любители лёгкой поживы.

– Хорошо, что ты здесь, красавица, вон в войне дочь короля погибла, трое детей осталось... Келебриан её звали, ирукаи убили... Живи лучше здесь, радуй нас...

– Келебриан погибла?!

– Да, ты не знала? Прости... Ну что же тебе предложить, золотинка наша? Вот золото, к твоим волосам чудным... вот серебро... но серебро тебе не пойдёт. О да, вот это колечко - для тебя! А знаешь, кто его делал?

– Нет.

– У нас теперь живёт руниа, помогает нашим лучшим мастерам...

– Руниа? Они же все ушли?

– Не все, не все. Не всех же врагов нашли тогда и истребили, только главаря... видно, для того, чтобы охотиться на уцелевших прислужников, этого Аннатара и оставили. А красавец! Девы с него глаз не сводят. Но тебе-то что, у тебя свой руниа есть...

Она улыбалась, кивала и пропускала болтовню мимо ушей. Руниа...

Возвращаясь, Йаллер приносил ей семена из далёких земель. В зачарованном лесу, меж огромными деревьями - там, где сквозь них всё же пробивалось солнце, - вырастали жёлтые, синие островки цветов, к ним через разрезающие лесной полумрак солнечные лучи прилетали крохотные сверкающие насекомые, переливчатые и хрупкие. Иногда Тариэль жалела о том, что эту красоту никто не видит, но жалела недолго. Тяжёлые шаги людей здесь были бы лишними, а элиа... она не хотела их видеть. У них своя красота, зачем им чужая...

Йаллер смотрел на раскрывающиеся цветы, помогал им привыкнуть к прохладе и прислушивался. Где-то неподалёку баловались с Силой. Немного. Нечасто. Но что-то происходило - всплесками, как проносящийся по кронам летний ветер. И этого стало больше с тех пор, как пришла весть о руниа, поселившемся среди ювелиров-элиа. Наверное, он и вправду занялся предметами, концентрирующими Силу, наверное, решил начать с элиа - собирать мощь против скрывшегося врага. Наверное. Может быть.

***

На

берег далёкой великой реки он выбрался к ночи, - отмахал зверем долгий путь под лесным укрытием и остановился. Постепенно научился чувствовать, как леса продолжают защитный покров, который оберегал его жилище, - им так удобно, что ли, Сила помогает существовать даже бессловесным... странно, но бывает... Он ещё ни разу не пересекал реки и не знал, что ждёт там, в темнеющем левобережье. "Смотреть вдаль" не рисковал: это получалось, если ты нацеливаешься на кого-то знакомого, а брат должен был бы учуять внимание к себе мгновенно. Не нужно. Нельзя.

Он дождался, когда совсем стемнеет, и рискнул перемахнуть реку по воздуху. На другом берегу были поселения, где-то южнее он чувствовал жизнь, - там точно были люди, никаких элиа, и кто-то из этих людей точно был одарён Силой, и не один... Он мягко опустился в траву, переменил облик и настороженно прислушался: нет ли кого. Душистая ночь полнилась шорохами, но - нет, это не двуногие... это лишь звери. Выскочил мелкий зверёк с длинными ушами, несколько мгновений с ужасом смотрел на огромного хищника, - Йаллер замер, - а потом скрылся в траве. Йаллер подумал, что бедолага скоро станет чьей-то едой: нельзя же так медленно реагировать...

Он сторожко шёл по траве, прислушиваясь к каждому звуку. Местность была незнакомой, лес звучал иначе, - похоже, у него были свои источники жизни, непохожие на тот, к которому Йаллер привык. Слабее, конечно... а вот где-то впереди, прямо, за горами, - что-то очень мощное, сложное, и Переход тут, разумеется, есть... спящий? Закрытый? Отсюда не понять... Может, брат скрывается в тени этого места так же, как он сам сидит в болотистом лесу? Похоже на правду...

Он углубился в лес, лёгким прыжком преодолевал овраги, чуть зависая в воздухе, и остановился только под утро: скрыться, схорониться, переждать. Вскоре понял, что сделал правильно: впереди была дорога, по ней куда-то направлялись люди. Как же всё мирно...

Потом начались предгорья, точнее - холмистой местность была уже давно, теперь дело совершенно явно шло к горам, и они не замедлили появиться.

А потом лапа наткнулась на что-то, и душа тревожно заныла.

Он не понял, что случилось, что встретилось на пути, но отпрянул и невольно прижался к земле. Попытался ощутить преграду, - нет, это не было преградой, он мог пройти, ничто не препятствовало, и всё же... что-то подсказывало: нельзя. Лучше не ходить. Опасно.

Он попробовал понять - чем.

Западня? Засада? На кого? На него? Естественная Силовая аномалия? Он потянулся к ней ещё раз. Сердце стучало: что-то будет, если он коснётся невидимой линии. Что-то будет. Что?!

Через короткое время он уже понял: линия рукотворна, слишком аккуратно она идёт. То, что проросло на ней, - относительно молодая поросль, самые старые деревья линия обходит, то есть её прокладывали после того, как они тут появились... Сигнальная полоса, оповещающая о том, что кто-то её пересекает в направлении гор? Оповещающая - кого?