Украденное имя

Степанидина Екатерина Анатольевна

Он не сомневался, что знает, кого именно. Сжался. А если бы он шёл быстрее, если бы проскочил с размаху? Все старания Ирату пошли бы прахом, вот он, сам пришёл, показался... а если - не только против него? Брат ведь у местных руниа тоже не в чести. И Мальфар пообещал, что доберётся. И какой-то руниа Аннатар облюбовал поселение элиа по другую сторону Отуманенного хребта. Значит - против руниа. Против тех, кто решит встретиться с ним лично. Мелькнула мысль предупредить соседа, но Йаллер отогнал её: это он живёт отшельником, прячется и вынужден добывать все сведения сам, а тот

свободен в передвижении и наверняка давно уже всё знает. Не стоит. К тому же, - встретиться с одним из тех, кто был согласен на расправу с Ирату...

Его передёрнуло. Нет. Он узнал достаточно, можно вернуться домой... и пройти через долину выше по течению большой реки, где живут керо-лики. Потому что слишком близко они от этих гиблых мест... надо бы подальше. Йаллер невольно усмехнулся: с Великого Расселения так в голове и не успокоились мысли о том, что надо помогать народам куда-нибудь сбежать из опасных земель.

***

Сбежать решили не все. Йаллер стоял невидимым среди керо-ликов и удивлялся: в них была какая-то глубинная гармония, уверенность - и скрытая сила. И Сила. Не во всех. Но во многих. Интересно, долго ли она будет спать?..

Он не стал выходить к ним и убеждать словами, просто - остался в тени огромных деревьев, с ними было удобно и почти по-домашнему... он поймал себя на мысли, что думает о своём жилище по ту сторону Отуманенного хребта как о доме, удивился, обрадовался: надо же, у него - дом... после стольких веков и тысячелетий... Он жил незамеченным и учился ткать сны.

Он никогда не занимался этим, - не умел, никто не учил, да и не было необходимости. С керо-ликами было легко: они отзывались на осторожные касания - ночью, когда душа открыта и беззащитна, когда она чутко слышит музыку Вселенной, видит то, что происходит где-то далеко, и нет ей ни преград, ни врагов, она защищена своей же слабостью, незримостью и связью с телом... Хотя нет ничего проще, чем убить - во сне. Подло и неудержимо.

Йаллер показывал им то, что видел сам. Как расцветают синие цветы, привезённые отсюда, из этих же краёв, - в других местах, где они обретают новую крепость, где прохладен и свеж прозрачный воздух, и точно так же можешь измениться и расцвести и ты... Он показывал черноту и яркость новых небес в зимние ночи, отдавал им колкие и острые прикосновения снежинок и быстрый холод незамерзающих в мягких зимах рек, - и рядом со всем величественно шумел лес, его лес, огромный и дикий, зовущий и ждущий, полный тишины, жизни и покоя.

Он не торопил их - и не уходил, пока они не решились. Поначалу испугался, что они вообще не двинутся с места: смотрели сны, делились ими, получали удовольствие и ни о чём не беспокоились, никуда не стремились. Он уже подумал, что ничего не получится, - и вдруг понял: дорога. Дальняя дорога, которую ещё никто не проложил, которую ты прокладываешь сам. То, что когда-то он так любил, то, что раскрывалось перед ним, когда он уходил в рейды и разведывал неведомые земли. То, что ты можешь сделать только сам, сколько бы тебе ни рассказывали о далёких чудесах и странах.

И это чувство пришло в их сны, - новое, странное,

непривычное, от которого кружилась голова и щемило сердце. Тоска по дальним странствиям, которых ещё не было, тоска - но не мрачная: тоска по обретению. Не для всех. Позже, много позже он понял: ничего нельзя дать снаружи, можно лишь разбудить то, что дремлет в душе. Потому что потом, много веков спустя, эта счастливая тоска пробуждалась в других - в избранных - сама, без посторонней помощи, звала вдаль и сотворяла из обычных керо-ликов легенды.

Решились не все, только несколько семей, в ком спящей силы было больше. Их глаза были тревожны, - но не тревогой страха, а тревогой грядущего пути, в конце которого ждёт новая неизведанная жизнь.

Они погрузились в повозки, запрягли маленьких зверей, - Йаллер решил, что руниа специально постарались вывести такую породу для нужд нового народа, - и повозки, похожие на дома на колёсах, двинулись в путь. Йаллер посмотрел им вслед, на душе стало тепло: всё-таки он что-то сделал, не остался в стороне, и от его прилёта на Аксерат уже всё-таки есть толк. Подумалось: а ведь для этого вообще-то сюда притащили элиа, - чтобы направлять и учить новый народ... по крайней мере, так громко говорили вслух все, включая их самих. Может, элиа ждут, когда "детишки" подрастут, а с такими свежесотворёнными им возиться неинтересно?

***

– ...а жену он нашёл у реки, она пела, как звенит капель на ветру... она дочь речного духа...

– ...да нет, ничего ты не понимаешь! Имя её отца - Сируаль. Ну вспомни язык элиа, ты же знал когда-то. Что, больше тебе не наливать?

Йаллер улыбнулся. Они с Тариэль шли по Базарному Перепутью, и слуха касались обрывки разговоров. Подошли к элиа, продававшему сапоги, Йаллер остановился - примерить. На его размер трудно было что-то найти.

– ...свадьба была... она увлеклась тогда женихом, а он - невестой... раньше они друг другу в этих делах не мешали, а тут поссорились...

– Из-за чего?

– Да разное говорят... но поссорились крепко, она ни в какую, и он капнул ей волшебный сок в глаза, чтобы она влюбилась в первого встречного, а потом, когда волшебство рассеется, устыдилась бы и вернулась...

Тариэль тихо засмеялась. Йаллер с сожалением отдал сапоги, - тесны оказались. Часть слухов он пустил сам, теперь было интересно понаблюдать, во что они превратились. Торговец-элиа с готовностью добыл другие сапоги, хотел, чтобы понравилось, предлагал снять мерки и сшить, если не подойдёт.

Йаллер прислушался. Концентрация Силы на Аксерате была высокой, но ему всё мешало: постоянные помехи, то Источник, то Переход, то что-то своё, местное, отчего трудно разглядеть даже то, что рядом. Впрочем, это не всегда плохо: тебя-то тоже не разглядят. Но в поисках брата это не помогало, да и читать мысли у всех, кроме руниа, почему-то получалось только на небольшом расстоянии. Поначалу он надеялся, что это просто непривычно, пройдёт время, и он станет чувствовать себя нормально, но время уходило, а легче не становилось. Да и поиски приходилось признать бесполезными... как ни неприятно.