Украденное имя

Степанидина Екатерина Анатольевна

Он наконец нашёл подходящую обувь. Они с Тариэль принесли ягоды, тягучий сок, отдали - и было чем расплатиться. Как же всё-таки всё просто по сравнению с бешеной и давно ушедшей в прошлое жизнью Тайшеле... Элиа улыбнулся - открыто и легко.

Йаллер кивнул в ответ - и чуть прищурился. Элиа. У них связи. Они все знают друг друга.

Он не стал ничего говорить, только коснулся чужой души. Даже не слова, - просто пришедшая в голову мысль, которая кажется своей собственной.

"Если придёт беда, нужно звать на помощь

Йарвина.

Чтобы растворились беды, чтобы ушли несчастья, нужно идти от Базарного Перепутья на закат.

За Могильные Курганы, туда, где начинается лес.

И все дороги приведут к дому."

...когда они с Тариэль уходили обратно, - на закат, - он уже был уверен, что новый слух расползётся быстро. Задним числом забеспокоился: а вдруг его здешнее имя дойдёт до брата, вдруг кто-то из людей и вправду сложит имена Йаллера и Скарвина... потом досадливо тряхнул головой: нет. Брат никогда не знал этого имени, прозвища, не знал, что "скарвин" значит у людей "отступник"... и не нужно беспокоиться лишнего.

Нужно просто ждать.

***

Ветер в лесу живёт странной жизнью.

– Йарвин...

– Да?

Ветер пробегает по верхушкам деревьев, шумит - и утихает.

– Эти слухи про нас...

– Они тебе обидны?

– Но это же неправда! Или...

Ветер может колыхать тонкую ветку с листьями - а остальные вокруг будут неподвижны.

– Это неправда.

– Ты не смотришь в глаза...

– Я давно живу на земле.

Ветер может наморщить быструю воду реки и погнать волны против течения.

– Значит, ты был... с людьми?

– Да. Был. Давно. До встречи с тобой.

– А... с тех пор?..

Ветер может скрыться. Спрятаться. Притвориться, что его здесь нет.

– Я жил одиноко.

В тишине безветрия слышнее шаги. Тишина предаёт. Но и избавляет от долгого мучительного разговора.

– Ты слышишь? Кто-то идёт...

– Да. Элиа.

– Он встревожен.

– Он ищет меня.

– Ты можешь не выходить.

– Я не могу не выйти.

Ветер может пошевелить волосы и позвать. Указать дорогу. Исчезнуть, когда путь окончен.

– Йарвин!

Ветер умеет разносить голос по лесу эхом. По пустому лесу, в котором никого нет, - а затем вдруг на плечо ложится сильная рука.

– Не бойся. Я здесь.

– Йарвин! Помоги!

– Сядь. Вот так. Говори.

– Понимаешь...

– Не кричи. Я рядом.

– Прости... мой друг пропал. Он пришёл к нам... давно... мы делаем украшения - другие называют их волшебными...

– Да. Люди.

– Он помогал нам. Мы сделали кольца, я сам сделал - он учил, показывал, делал я, делали мои друзья, ученики... Он пропал, исчез, я не могу дозваться до него!

– Да. Здесь это трудно. Он далеко. Поищем?

– Ты - можешь?!

– Я попробую. Но я его не знаю. Доверься мне...

позволь коснуться твоей души. Я увижу его твоими глазами. Покажи мне. Тогда я буду искать и, возможно, найду.

Ветер бывает так пронзителен - когда от внезапного узнавания перехватывает дыхание и не хватает воздуха.

– Йарвин! Что с тобой?!

– Нет. Нет. Ничего.

Ветер бывает сочувствующим - когда ты понимаешь, что проиграл. Что твой брат - твой враг - уже давно живёт у тебя под боком, а ты искал его в неведомых краях. Аннатар. Вот так. Это был он. Как же жутко...

– Мысленно... мысленно возьми меня за руку. Хорошо. Теперь - смотрим. Что ты видишь?

– Ох! Так вот же он! Что это? Что это за равнина? Он куда-то идёт... куда? Что это за река?

– Ты там не был...

– Ты - был?

– Да... останься у меня.

– Зачем?

Ветер может по-дружески обнять за плечи и помочь овладеть собой.

– Ты же видишь: он в пути на восток. Там - Заклятые горы.

– Ему грозит беда?!

– Вот видишь... ты задаёшь вопросы. Останься у меня - и вместе мы узнаем ответ.

***

Проходили дни. Тариэль заваривала им травы и расспрашивала элиа про его жизнь. Тот стеснялся, рассказывал охотно, но видно было: его что-то тяготит, в обществе женщины он чувствовал себя неловко и постоянно боялся что-то сделать не так.

Внезапно Йаллер почувствовал - как будто настал час, и нельзя уже медлить, его как будто позвали издали. Тариэль ушла, она знала, что им нужно быть одним... он просто отправил её прочь, не объясняя, не тратя время, приказал, и она ушла, он редко этим пользовался, но сейчас - не мог иначе.

Он увидел брата - далеко, под каменным сводом, по которому метались огненные отсветы. Сначала шарахнулся, - показалось, что тот его немедля обнаружит, слишком чётким было видение, но через мгновение уже понял: нет, невидимые вихри Силы не дадут, как не давали и до сих пор, а ещё, - и бешеный прозрачный взгляд брата подтверждал это, - он чувствовал, что тот хочет устрашения, что уверен в успехе... того, что сейчас будет делать, и был бы не против того, чтобы те, кому должно устрашиться, узнали об этом. Йаллер не знал, что именно тот затевает, но безумно медленно падающие секунды приближали к пропасти, в которой не поможет умение летать.

Брат приблизился к краю бездны, из которой вздымался живой огонь, пламя плясало, пыталось дотянуться, хотело выбраться - и не могло. Он был красив, как все руниа, и ничто не изменилось, - но элиа испуганно вздохнул: светлый взгляд оказался страшен. Йаллер вынужден был признаться самому себе, что смотреть в лицо Смерти было проще. Та просто делала своё дело, и ей неважно - кто умирает, за что, кто в этом виноват... Она не испытывала удовольствия от чужих страданий, от убийства... от своей власти.