Улыбка гения
Шрифт:
Сторож Василий, поняв, что ему лучше не присутствовать при начавшемся разговоре между господами, отошел обратно, а Менделеев, убедившись, что спорить с купцом смысла не имеет, махнул рукой и на этом хотел было закончить разговор и намеревался пройти к поджидавшему его экипажу для проезда в город, но все же не выдержал и, подойдя к Сыромятникову вплотную, прямо в лицо ему выпалил:
— Вы, верно, думаете, будто бы один такой на свете? Знаете, куда я отсюда ехать собираюсь?
— Вроде как на Урал, насколько мне известно, — растерялся было Сыромятников, поскольку за всеми делами не успевал прочесть
Менделеев понял, что купцу неизвестна истинная цель его поездки, и продолжил:
— Так я вам скажу. Мне предстоит осмотреть несколько уральских заводов, где, как читал в отчетах, примерно та же картина, что и здесь. Везде подневольный труд, кайло да лопата, ну, тачки там, которые у рабов в Древнем Риме еще были, носилки, лошадки, само собой, полудохлые и работяги на мизерной оплате. А вот в Германии или там во Франции, я уж про Англию и Америку молчу, там давным-давно машины приспособлены: хоть железо ковать, хоть ту же древесину пилить, электричество везде подведено. А у нас что?
— Так есть у нас электростанция, тоже неподалеку от моего дома стоит, и лампочки в доме моем горят, когда надо.
— Так что же вы его сюда, на ваше производство, электричество не подвели? — задал вопрос Менделеев — А опил, что в кучах свален, его же можно на тот же поташ пустить, на удобрения, в конце концов, а у вас он сгниет.
— Ну, вы и хватили, ваше высокопревосходительство, мне, дай бог, с моими делами разобраться, а вы вон куда завернули, и тем займись, и этим займись, на все деньги нужны…
— А вас их нет, можно подумать, улыбнулся Менделеев, — ладно, давно понял, кнутом обуха не перешибешь, тут что-то иное нужно. Но неужто вам мужиков не жаль? Вы же сами, как понимаю, ни разочка ту пилу не тягали…
— Ошибаетесь, — ответил ему на это купец, — видать, плохо знаете, с кем дело имеете. — И он живо скинул с себя прямо на землю верхнюю одежду, сверху положил нарядный картуз, поплевал на ладони и отправился к лесопильным козлам, где отстранил от пилы нижнего пильщика и двумя руками ухватился за ручки, крикнув:
— А ну, давай изо всей мочи, как умеешь! — И начал сноровисто водить пилой вверх-вниз, не обращая внимания на сыплющиеся сверху на него опилки, вмиг сделавшие его похожим на сказочного лесовика.
Остальные рабочие, увидев, как одного из пильщиков сменил их хозяин, бросили заниматься своим делом и с удивлением смотрели, как тот ловко и сноровисто орудует пилой, словно занимался этим всю жизнь. Подтянулась к ним и остальная делегация встречающих, стоявшая до этого чуть в стороне, чтоб не мешать разговору профессора и местного воротилы. Первым заговорил городской голова:
— Да, Дмитрий Иванович, таков он у нас, купец Сыромятников. Бывало, начнешь с ним о чем говорить, ну барыга барыгой, только о своей мошне надумает, а как посмотришь, когда он сам лошадей запрягает, а иногда и правит ими, то начинаешь думать немножко иначе…
— Тут вы правы, спорить не буду, — ответил ему Менделеев, — русский купец, что из крестьян вышел, он на все руки мастер. И, как правило, xитpoван великий, своего нигде
— А что же вы предлагаете, — удивился тот, — так испокон веку было, нашего мужика не своротишь, да и климат у нас, сами знаете, какой, много ли тут заработать можно?
Менделеев внимательно посмотрел на городского голову, не зная, стоит ли продолжать с ним разговор на эту тему, и решил, что предлагать ему что-либо бесполезно, все равно не поймет, а если и поймет, то все одно вряд ли пустит это на совместную пользу, и потому со вздохом ответил:
— Согласен, чего зря воздух сотрясать, когда все у вас и так ладно да складно, поехали в город, мне бы отдохнуть с дороги.
Встречающие его представители власти начали шушукаться меж собой, стараясь понять, чем их высокий гость недоволен, и сочли за лучшее проводить его до места ночлега и там распрощаться.
Менделеев глянул еще раз на Иртыш, на потускневший крест колокольни, памятный ему с детских лет, и спросил у стоящего неподалеку полицмейстера:
— Где мне лучше будет остановиться, не подскажете?
— Для вас приготовлена комната в доме купеческой вдовы Фелицитаты Васильевны Корниловой. Она сама неважно себя чувствует, поэтому на пристань решила не приезжать, но ждет вас.
— Вы не оговорились, именно Корнилова? А то моя матушка носила почти такую же фамилию…
— Тут я вам ничем помочь не могу, вы уж у ней самой поинтересуйтесь, может, и впрямь в каком-то родстве с вами состоит, а пока прошу садиться, извозчик дорогу знает, а мы следом поедем, — развел руками полицмейстер.
Он попытался подсадить Менделеева в коляску, но тот оттолкнул его руку и, опираясь на зонт, взобрался наверх. Извозчик убедился, что пассажир его на месте и тронул вожжи. Следом за ними ехала небольшая процессия из трех экипажей, и сидящие в них люди не знали, как подступиться к столичному светилу, поскольку у каждого из них были наготове свои к нему вопросы, которые им хотелось задать, но, как это сделать, они не представляли.
И лишь купец Сыромятников, вошедший в азарт и не умевший бросать дело, сделанным наполовину, все так же легко помахивал пилой, не заметив исчезновение остальных гостей во главе с прибывшим профессором. Когда бревно было допилено до конца и от него отвалилась очередная плаха, он выпустил ручки пилы, смахнул с себя опилки и поглядел по сторонам.
— Куда ж все подевались то? — с удивлением проговорил он.
— Так уехали, — с готовностью ответил один из работников.
— Вот так всегда, только за дело возьмешься, а все уже разбежались, никому неинтересно, все куда-то спешат, чем-то заняты. Да наплевать на них, а ты чего стоишь, — повернулся он к стоявшему рядом пильщику, — давай начинай сызнова, а то давеча опять в норму не уложитесь.