Умершее воспоминание
Шрифт:
Хотелось скорее уснуть, чтобы вывести себя из этого отвратительного состояния, хотя я прекрасно понимал, что после сна всё станет только хуже. Не придумали ещё более жестоко наказания за неконтролируемое поглощение алкоголя, чем утреннее похмелье.
В девять утра меня разбудили тишина и головная боль, пронзающая виски с каждым новым ударом пульса. Во рту была сухая пустыня, опухшие веки, казалось, были налиты свинцом. Мучительно застонав, я поднял голову с подушки. Я спал беспробудно
Несмотря на достаточно раннее пробуждение, я оказался запоздалой пташкой: Джеймс, Кендалл и Карлос уже встали, я нашёл их троих на кухне. В доме был бардак, повсюду валялись окурки и бутылки. Кажется, Маслоу даже не думал о том, чтобы прибраться, его вполне устраивал этот бардак.
– Ну, доброе утро, герой-любовник, – с ухмылкой поприветствовал меня Джеймс, когда я, держась за голову, опустился на стул.
– Что?.. – с хрипом вырвалось из моего горла, и я прокашлялся. – Что ты несёшь?
– Не помнишь, что ли, своего сладострастного поцелуя с Ольгой? О, я думал, вы друг друга съедите!
Подняв замученный взгляд на Кендалла, сидящего с краю, я прошептал:
– Воды. Пожалуйста, воды.
На лице немца просияла злорадная улыбка, будто он понял, что от него зависит моя жизнь, и он достал из холодильника бутылку минералки.
– Спасибо. – С наслаждением закрыв глаза, я сделал несколько больших глотков и, вздохнув, уронил голову на руки. Пульс с яростью колотился в висках.
– Давненько мы не видели твоего похмелья, – заметил испанец, чистивший апельсин. От одного запаха этого фрукта меня дико тошнило. – Ты же почти никогда не пил… так. По крайней мере, в последнее время ты не нажирался до бессознательного состояния. Что вчера-то было?
– Да будь проклят этот Тревор! – сказал я и осторожно поднял голову. К боли в висках и к тошноте прибавилось головокружение. – Чтоб ещё раз я спорил с ним…
– Да уж, целая бутылка виски в одного за две минуты… – хмыкнул Кендалл.
– А на что спорили?
Нахмурившись, я посмотрел на Карлоса и ответил:
– Я и сам хотел бы знать.
Засмеявшись, Джеймс открыл холодильник и, достав из него бутылку виски, поставил её на стол.
– Вот твой выигрыш, храбрец, – не скрывая насмешки, сказал хозяин дома.
Один вид этой бутылки вызывал у меня рвотные позывы, и я, отвернувшись, прижал ладонь к губам.
– Убери её, – пробормотал я. – Даже думать об этом не хочу, убери.
– Нет, и всё-таки, – сказал Маслоу и поставил виски обратно в холодильник, – ты помнишь, что целовался с Ольгой?
– Да помню, чего ты ко мне привязался?
– И… что чувствуешь, вспоминая об этом?
Я поднял на хозяина дома ничего не выражающий взгляд.
– Джеймс, я чувствую только, что сейчас меня будет рвать не по-детски, а от твоих вопросов меня тошнит ещё больше.
– Нет, ну тебе понравилась Ольга? – стоял на своём Маслоу. – Я хочу сказать, что ты не мог бы целовать её с такой пылкостью, если бы она…
– Что ты хочешь от меня? Чтобы я сделал твоей подруге предложение?
– Не торопись, я хочу только получить ответ.
Вздохнув, я прижал холодную бутылку к правому виску и ответил:
– Ничего я не почувствовал. Ни-че-го. Мы играли в бутылочку, и только. А что я должен был почувствовать?
Джеймс растерянно пожал плечами.
– Мне показалось, вернее я заметил… Я думал, что ты весь вечер пожирал её глазами.
Я засмеялся, но в висках снова болезненно закололо, и мой смех сменился стонами.
– Если я просто посмотрел на Ольгу, это значит, что я без памяти хочу её?
– Но твой взгляд…
– Да я же был пьян, Джеймс. Тем же взглядом я смотрел на тебя, Кендалла, Карлоса, Патрика и долбанного Тревора, чтоб ему так же было плохо, как мне.
– М-да, – выдал Маслоу с каким-то расстроенным видом, – кажется, я действительно давно не видел тебя в стельку пьяным… Я поэтому и уложил тебя спать, хотел спасти ваши с Дианной отношения.
– За это спасибо, конечно, но ничего такого не было бы. Я потерял ориентацию, а не достоинство.
Отказавшись от завтрака, я снял со спинки стула полотенце и, закинув его на плечо, пошёл в ванную.
– Куда ты? – ударил мне в спину вопрос Карлоса.
– Блевать иду.
– Ты не забудь, что в два часа мы едем на конференцию, – напомнил Джеймс, который этим вечером сделал разве что глоток бренди: настолько он заботился о своём состоянии на предстоящей конференции. – И сделай что-нибудь со своим лицом, на тебя смотреть тошно.
– Не надо про тошноту, – попросил я и сдавил рукой свою шею, чувствуя, что рвота уже подступает к горлу. – Надену тёмные очки, пожую жвачку, и этого хватит.
Я вышел из ванной только в одиннадцать, зато мне заметно полегчало. Как мне показалось, моё лицо даже посвежело, но с припухлостью вокруг глаз и с тёмными кругами я сделать ничего не мог – придётся всё-таки надеть очки.
Парни были заняты просмотром регби по телевизору. Кругом по-прежнему царил беспорядок, зато на кофейном столике лежала коробка с только что заказанной пиццей.
– О, вижу, тебе стало лучше, – улыбнулся Карлос, заметив меня в дверях. – Мы решили перекусить, давай с нами?