Умершее воспоминание
Шрифт:
– Спасибо, не хочу потом опять два часа провести с унитазом в обнимку.
Когда я был у лестницы, Джеймс сказал:
– Мы хотели выехать раньше, выпить где-нибудь кофе. Как смотришь на это?
– Да, кофе мне сейчас не помешает.
– Тогда даю тебе пятнадцать минут на то, чтобы привести себя в порядок. – Маслоу взглянул на свои наручные часы. – Мы терпеливы. Подождём.
– Я только переоденусь и возьму очки. Мне хватит и пяти минут.
Поднявшись в спальню, в которой я обычно спал, находясь в гостях у Джеймса, я открыл чемодан и переоделся в костюм. Потом, пытаясь
На фото были запечатлены я и Ольга: наш вчерашний, очевидно, второй поцелуй, во время которого Джеймс оттолкнул меня от своей русской подруги. А на клочке бумаги было выведено печатными буквами: «Холодная неверность ещё куда не шла, но такая отчаянная и страстная?.. Когда Дианна узнает об этом?»
Какое-то время я смотрел на фото, недоуменно и сердито нахмурившись, и пытался понять, кто мог нас сфотографировать. Сначала я пытался представить ракурс, с которого было сделано фото, затем – вспомнить, кто сидел с той стороны. Но ничего вспомнить не удавалось, и это злило меня ещё больше. Наконец в голову ударила умная мысль, и я со всех ног помчался вниз.
– Да говорю же, его не свалили, – спорил с кем-то из парней Карлос, – он сам упал. Я видел.
– В регби нужны факты, а не то…
– Это всё ты! – прервал я Кендалла, спрыгнув с последней ступеньки, и решительными шагами направился к Джеймсу.
– А? – не понял друг. – Что – я?
– Это всё ты сделал! Ты!
– Ты о той луже на полу у твоей спальни? О, нет, чувак, это не я, просто Мэттью выпил слишком много пива и…
– Да не об этом я! – Скомкав фото, а вместе с ним и записку, я бросил его в Джеймса, и тот удивлённо вздрогнул. – Какого чёрта ты сфотографировал меня и Ольгу?
– Чего-о-о? – в недоумении протянул Карлос, и Маслоу, наклонившись, поднял с пола скомканную бумагу. Какое-то время он изучал фото и записку, после чего рассмеялся.
– Смешно? – сердито спросил я и вырвал из его рук фотографию. – Зачем всё это? И к чему эта дурацкая записка, а? Хочешь вызвать во мне чувство вины, разбудить совесть? Не выйдет! Я не чувствую вины, ясно тебе? Ясно?!
– Да остынь ты, остынь, Логан, – произнёс Джеймс, продолжая улыбаться. – Если ты не чувствуешь вины, то почему так нервничаешь? И не стоит срываться на мне, это не я вас сфотографировал.
Удивлённо приподняв бровь, я посмотрел на друга. Маслоу лишь с невинным видом пожал плечами.
– Дай-ка посмотреть. – Кендалл забрал у меня фото и внимательно разглядел его. – О, да вы сладко смотритесь здесь! Что тебе не нравится?
– Заткнись, а? – толкнул я немца в бок и устало вздохнул. – Кто-то из вас сделал это, потому что, когда я проснулся, этого фото на моей постели не было.
– Откуда такая уверенность? – удивился Карлос и, подойдя к Кендаллу, тоже взглянул на фото. – Обвиняемый не виновен, пока не доказано обратное. Не спеши обвинять во всём своих лучших друзей.
Бросив взгляд на Маслоу, я нахмурился и сказал:
– Прости. Я не подумал, что… Я тут на тебя чуть с кулаками не набросился…
– Я понимаю, что это фото и записка для тебя были… неприятными. Но правда, почему ты так завёлся, если для тебя эти поцелуи ничего не значили?
Я провёл рукой по лбу и медленно опустился в кресло.
– Меня взбесило то, что этот аноним упомянул Дианну, – признался я, мрачно уставившись в пол. – Просто… Вы ведь знаете, насколько она ревнива. Всё это время в ответ на её подозрения я утверждал, что никогда в жизни не предам её доверия, а тут… Она подумает, что я целовал другую ей назло: мол, до этого у тебя не было веского повода ревновать меня, а теперь есть. Ревнуй.
– Во-первых, она так не подумает, – высказался Джеймс. – Во-вторых, этот аноним, хотя он и трус и подлец, всё же не отправит Дианне фото, и она ни о чём не узнает.
– О чём ты, Джеймс? Я не собирался скрывать от неё это! Она узнает в любом случае, но я жутко не хочу, чтобы она узнала об этом не от меня.
– Так позвони ей прямо сейчас, – посоветовал Карлос. – Признайся, и дело с концом.
– Да? А что я скажу? «Привет, Дианна, я три раза целовал другую, пока» – так, что ли? Нет. Вернёмся в Эл Эй, и я скажу ей. Здесь нет ничего такого, это была простая идиотская игра.
– Я бы так не сказал, – мотнул головой Шмидт, всё ещё рассматривая фото.
– Да заткнись ты, Кендалл! – Я толкнул его плечом, и он засмеялся. Отобрав у друга фотографию, я разорвал её на несколько кусков и бросил на пол.
– Эй, ты соришь у меня в доме! – напомнил Джеймс.
– Можно подумать, до этого здесь была безупречная чистота.
Маслоу огляделся, обводя взглядом разбросанные по полу окурки и бутылки, и нехотя выдал:
– Ну, прибрать здесь действительно не помешает.
Когда мы с парнями пили кофе в кофейне «Литтл Коллинз», у меня зазвонил телефон. Достав мобильный из кармана и взглянув на дисплей, я почувствовал, как отчаянно застучало сердце в груди. Звонила Эвелин.
– Да? – ответил я, прижав трубку к уху, и взволнованно улыбнулся. Парни прервали свой разговор и с придурковатыми улыбками уставились на меня.
– Привет, Логан.
– П-привет…
– Что расскажешь? – спросил её голос на том конце провода. – Как с погодой в Нью-Йорке?
На мгновенье я растерялся, услышав этот вопрос. После семейного ужина Блэков мы с Эвелин не виделись и не общались, разве что обменялись парой сообщений в воскресенье перед сном. Я не говорил ей о том, что должен был улететь в Нью-Йорк на три дня, а потому меня не мог не задеть холод, звучавший в её голосе. Я снова почувствовал эту странную боль от того, что Эвелин так или иначе проявляла свою злобу.
– П-пасмурно, на самом деле… – неуверенно ответил я. – Откуда… откуда ты знаешь, что я в Нью-Йорке?