Умершее воспоминание
Шрифт:
О чём бы ни говорила моя совесть, сердце слушать не хотело. Вечером наши с парнями вещи были уже собраны, а утром мы улетели домой. Нью-Йорк остался за спиной, а Джеймс остался в Нью-Йорке.
Дианна меня не встретила. Когда я вошёл в дом, мне показалось, что её не было: настолько в доме было тихо. Я нашёл её в спальне. Она читала свою любимую книгу «Апрельское колдовство», забравшись в кресло с ногами.
– Привет, милая, – тихо сказал я, бросив сумку с одеждой на пол.
– Привет, – так же негромко ответила Дианна и, закрыв книгу, отложила её в сторону. Наверное, она слышала, что я приехал, но не посчитала нужным спуститься.
Я совершенно
– Читаешь? – спросил я и тут же дико разозлился на себя. Можно было спросить что-нибудь ещё более глупое?
Не ответив, Дианна встала с кресла и подошла ко мне. Она не сводила с меня холодного взгляда.
– Неужели это всё, что ты хочешь спросить у меня, Логан? – с оскорблённым видом сказала она. Вблизи я сумел рассмотреть её лицо: оно заметно осунулось, и в моём сердце снова вспыхнуло угнетающее чувство вины.
– Я хочу спросить, Дианна… Насколько сильно ты обижена на меня?
Дианна сморщила нос, точно моя реплика причинила ей физическую боль, и залепила мне звонкую пощёчину. Удар заставил меня повернуть голову в сторону, я простоял так несколько мгновений.
– Кажется, очень сильно, – проговорил я, посмотрев на свою девушку.
– Да ты невыносим, Логан!
– Дианна, – выговорил я, – пожалуйста, дай мне всё объяснить.
– Что ты хочешь мне объяснить? – Её голос начал дрожать, и я прекрасно понимал, что это значило. – Что все те слова о твоей ненависти к моей ревности, о том, что ты никогда не позволил бы себе предательства, – всё это было наглой ложью?
– Совсем нет! Всё это было чистой правдой, Дианна!
– Тогда почему ты так поступаешь со мной? Зачем, зачем ты целовал чужую девушку? Мне назло, да? Ты сделал это мне назло?
– Нет. Мы… мы играли в «Бутылочку». Вся правда в этом.
С губ Дианны сорвался смешок.
– Думаешь, ты оправдаешь свой поступок дурацкой игрой?
– Я не собираюсь себя оправдывать, я только хочу рассказать, как всё было, и попросить тебя понять меня. – Вздохнув, я опустился на кровать и посадил Дианну рядом с собой. – Я не помнил себя в тот вечер, потому что был мертвецки пьян. Ты просто понятия не имеешь, что делает со мной алкоголь, а тогда… Я выпил слишком много. Слишком. Мы сели играть, и бутылочка решила, что я должен был поцеловать ту девушку… Я сделал это. Тот поцелуй длился не больше трёх секунд. Но потом она сама поцеловала меня, и я… Я не знаю, что было со мной. Я ответил…
– Ты ответил, – подтвердила Дианна, снова сморщив нос. – Не стал сопротивляться. Ты вовсе не думал обо мне.
– В тот момент я не думал ни о ком и ни о чём, потому что…
– Потому что тебе слишком понравился её поцелуй, да?
– Дианна, я же попросил выслушать меня, ты дашь мне сказать?
Она ответила холодным взглядом, и я посчитал это за разрешение продолжать.
– Потому что со мной произошло что-то непонятное, – снова заговорил я. – Клянусь, такого никогда не было. Я понял это только потом, когда протрезвел и смог свежим взглядом взглянуть на всё это. Дианна, знаешь, это было что-то вроде вспышки тихого гнева… Не знаю, как смог бы это объяснить. Как будто что-то внутри меня полыхало огнём ненависти, сжигая меня изнутри, а я не мог сделать ничего… Я был спокоен, как удав, вот что меня так пугало потом. Будто всё это было очередной вспышкой, только
Дианна смотрела на меня блестящими от слёз глазами.
– Логан… – вырвалось у неё, и она, отведя взгляд в сторону, вытерла пробежавшую по щеке слезу. – Меня так пугает то, что происходит с тобой… И я так хочу помочь тебе, что и словами не выразить. Мне кажется, тебе нужно лечение, всё это принимает страшный оборот…
– Не хочу обсуждать это сейчас, – покачал головой я, перебивая её. – И я не знаю, что творилось в моей душе во время поцелуя, я… я даже не помню это. Так бывает как раз при таких вспышках. Ты понимаешь, что дико злишься на что-то, но через минуту не можешь вспомнить, что ты говорил, что чувствовал, кроме этой злобы, о чём думал… – Взглянув на Дианну, я взял её руку и с сожалением приподнял брови. – Я сам не могу поверить в то, что это случилось, и прекрасно понимаю, как противоречив мой поступок… Просто хочу, чтобы ты знала: после этого я ни на миг не переставал думать о своей вине. Я очень виноват перед тобой. И не подумай, что я собирался скрыть от тебя этот поцелуй, я рассказал бы в любом случае.
– Что с той девушкой? – тихо спросила Дианна, плотно сжав губы.
– О чём ты?
– Ну, ты говорил с ней после того, как вы поцеловались? Она не пыталась выяснить, к примеру, есть ли у тебя подружка?
Слабо улыбнувшись, я опустил голову.
– Нет. После поцелуя я сразу же лёг спать, а потом мы даже не видели друг друга. Я представляю, Дианна, каково тебе сейчас, но пойми, что этот поцелуй не значил для меня ничего… Мои чувства были будто отключены, я даже не понимал того, что целую другую. Это было просто моей обязанностью во время игры. И всё.
Дианна спрятала лицо в ладони и шумно вздохнула.
– Я рассказал всё, как было, – тихо произнёс я и встал с кровати. – Если тебе не кажется, что ты можешь простить, то не нужно. Я знаю, чего стоит это прощение. Но больше я ничего не скажу. Оправдываться не буду.
Подняв на меня взгляд, Дианна сказала:
– Оправдания унижают.
– А тебя ещё больше унизит моё прощение, так? Оно будет означать, что ты смирилась с предательством и что ты слишком слабая для того, чтобы не дать мне второй шанс.
Она встала и подошла ко мне.
– Может, в твоих словах есть доля правды, – тихо сказала она, положив руку на мою шею, – в конце концов, кому как не тебе знать об этом?
– И что ты решила? – спросил я, опустив взгляд. У меня не было предположений о том, что ответит Дианна, а потому я нисколько не боялся услышать её ответ.
– Решила, что я действительно слишком слаба для того, чтобы не дать тебе второй шанс, – выговорила моя девушка и, притянув меня к себе, поцеловала. – Впрочем, женщине рядом с мужчиной не стыдно быть слабой, согласен?
Ночью, когда Дианна уже уснула, я сидел на кухне и пил чай. Непонятные мысли не давали мне покоя, мучили меня, безжалостно терзали душу, но я не понимал собственных мыслей. Нет, они были чужими: появлялись в моей голове из ниоткуда и бесследно исчезали, точно их и не было вовсе.
Раздался торопливый стук в дверь. Я вздрогнул, услышав его. Этот стук прозвучал зловеще и пугающе в ночной тишине, а потому я не спешил открывать. Что ждало меня за этой дверью?
Стук повторился. Тот, кто стоял за дверью, очевидно, очень не хотел будить тех, кто был в доме. Я испугался, как бы незваный гость не разбудил Дианну, и поспешил открыть дверь.