Умершее воспоминание

совесть Логана.

— С чего это в тебе заговорила справедливость? — нахмурился владелец «Погони», смерив меня холодным взглядом. — Я что, похож на маньяка, который только и делает, что ищет себе новую жертву для забавы? — Он засмеялся. — Да я же даже ничего не делал! Эти девки сами мне на шею вешаются!

— Особенно Скарлетт, наверное, — не меняя сердитого тона, сказал я, — так и вешалась на тебя!

— Я готов признать, что инициатива была с моей стороны, но ведь она мне не отказала…

— А попробуй отказать тому, кто платит

тебе зарплату, — оборвал я друга.

Шмидт опустил глаза и на какое-то время замолчал.

— Но я не разбил ей сердце, — сказал он, будто пытаясь хоть чем-то оправдать себя, — Скарлетт я безразличен, стало быть, и особой вины мне чувствовать не за что…

— Значит, вину ты всё-таки чувствовал? — уточнил я. — Это радует. Остатки совести уже прочно обнадёживают.

— А Мэрилин знает об этом? — быстро спросил Карлос, заметив, как мои слова повлияли на Шмидта.

Немец посмотрел на него и, глотнув виски, кивнул.

— Это Скарлетт ей рассказала?

— Нет, я, наверное! — взмахнул руками Кендалл. — Конечно, конечно, это была Скарлетт. Удивительная невозможность держать язык за зубами…

— И что Мэрилин? — продолжал интересоваться испанец. — Дай угадаю. Она не выдержала такого предательства, дала тебе, подлецу, пощёчину и уволилась, так?

— Вообще нет, — усмехнулся Шмидт. — Вы же знаете, Мэрилин почти ничем невозможно обидеть; она может вынести всё что угодно…

— Чем ты и пользовался, — быстро вставил слово я, угрюмо глядя на стол.

— И это тоже вынесла, — продолжал владелец «Погони», словно не заметив моей реплики. — Да и на что она могла обидеться? Я ей парень? Нет. Я должен спать только с ней и больше ни с кем? Тоже нет. О, я не удивлюсь, если она вообще предложит нам со Скарлетт попробовать втроём!

— А я и рад, что проспорил, — улыбнулся Джеймс. — Да, сейчас у меня пустой кошелёк, зато никаких проблем с совестью.

— Какой же я бессовестный, оказывается, — с усмешкой произнёс Кендалл, бултыхая виски в стакане. — У меня никогда с совестью проблем не было.

Вскоре парни заговорили о чём-то другом, и я выпал из этого разговора, совершенно перестав слушать друзей. В голове мешались самые разные мысли, но в основном они были о Шмидте. Я вспоминал его подлые поступки, то, как он обошёлся с Кайли, как пытался отобрать у меня Эвелин, как грубо обращался с Мэрилин… Странный вопрос сформировался как-то сам собой: а предел ли это? Если нет, то как далеко может зайти Кендалл?

— Логан, ты вечером улетаешь? — спросил Джеймс, выдернув меня из размышлений.

Я вздрогнул и, посмотрев на него, задумчиво покивал.

— Да…

Я намеревался встретить свой день рождения в родном Далласе, самолёт улетал из Лос-Анджелеса как раз сегодня вечером. Мы с Эвелин намеревались провести в Техасе три дня.

Кендалл, порядком опьяневший, внимательно глядел на меня, прищурив глаза.

— Эвелин

летит с тобой? — спросил немец, как-то особенно выговаривая каждое слово.

Я бросил на него испепеляющий взгляд, возвращаясь к ужасной, уничтожающей изнутри ревности. Зачем он спросил об Эвелин? Неужели, неужели он всё ещё…

— Да, — выговорил я не своим голосом. — Она летит со мной.

— Стой, она так и думает, что летит с тобой? — спросил Шмидт, заинтересованно нахмурившись.

Я бросил на него недоумевающий взгляд и неуверенно кивнул. Что всё это, чёрт возьми, значило?

— Значит, вы летите не вместе, — сказал владелец «Погони» с какой-то грустью в голосе и облокотился на спинку стула.

— Да что ты несёшь? — не понимал я, и это начинало раздражать мои нервы. — О чём ты?

— Да о том, о чём мы и раньше тебе говорили и что ты благополучно пропустил мимо ушей! Чёрт, вы с Эвелин вместе уже два года, а ты так и не научился относиться к ней как к своей второй половинке, как к неотъемлемой части тебя!

Я смотрел на него злобно-удивлённо и чувствовал, как невыразимая ярость на Кендалла поднимается в моей душе. Мне было непросто слышать это от него, потому что я всё-таки очень хорошо понимал, что он говорил правду…

— Ты не знаешь и сотой доли того, как я отношусь к Эвелин, — выговорил я сквозь зубы. — И я, честно говоря, вообще не считаю тебя достойным обсуждать это.

Я удивился своему холодному тону и тому, что вообще сумел сдержать себя в руках и не на орать на Шмидта.

— Парни, ну, парни, — отрезвляюще начал Джеймс, украдкой оглядываясь по сторонам, — опять вы спорите… Может, будете делать это не на людях?

— Я не буду спорить с ним, — сказал я, глядя в пол. Всё это будто возвращало меня в прошлое, на два года назад, и я снова начинал считать Кендалла подлецом. Нет, не было в нём ничего человеческого! — Я просто хочу попросить тебя заткнуться и больше никогда не возвращаться к этой теме.

— Твой старый добрый подход к обсуждению важных проблем, — улыбнулся Шмидт, опустив голову, — пытаешься уйти от разговора, потому что знаешь, что я прав. Я прав!

— С каких пор наши с Эвелин отношения стали для тебя важной проблемой? — вскипая, спросил я.

— Тш-ш-ш, — зашипел Карлос, положив руку мне на плечо. — Ребята, остыньте.

Владелец «Погони» развёл руки в стороны с таким выражением лица, точно вовсе не понимал, как я посмел задать ему такой вопрос.

— С каких пор! — возмущённо воскликнул он. — С тех самых, как впервые встретил её, с тех самых, как в неё влю…

Он прервал себя и, сделав глубокий вдох, выпил ещё виски. Карлос и Джеймс отрешённо пялились на стол, чувствуя себе лишними в этом диалоге, но не видя возможности встать и уйти. Сердце в моей груди стучало со страшной силой, так что отдавало даже в ушах; я не мог слушать.