Усиливая Боль/Советчики
Шрифт:
Она думает о том, что парень сам обрек себя на все это, и эта мысль успокаивает. Он лежит перед ней на кровати, привязанный по рукам и ногам и с завязанными глазами, и тяжело дышит и несет какую-то нелепицу, и вожделение окончательно застилает ему внутренний взор. Он не понимает, что дал себя обездвижить и ослепить совершенно незнакомому человеку, и на нем сейчас нет презерватива, и шансов получить множество наград за эту вопиющую беспечность у него море. Девушка думает обо всем этом с усмешкой, поглаживая уродливое, с широким отверстием и массивными зазубринами лезвие ножа для разделки сыра. Она подходит к кровати, и болтовня парня ее умиляет,
В момент оргазма девушка разражается криком, и он не наигран, потому что ей действительно чертовски хорошо, и она берет парня за волосы и прижимает к себе одной рукой, а другой взрезает ножом его напряженный живот, и кровь толками начинает изливаться на кровать, на грудь и живот парня, брызжет на спину девушки. он пытается кричать, но она закрывает ему рот ладонью, и, несмотря на попытку высвободиться, он не может даже отвернуться, потому что наручники достаточно крепко держат его руки и ноги, да и вес сидящей сверху уже на его горле девушки не позволяет.
Она устает держать его рот и, убрав ладонь, ударяет ножом внутрь, рассекая язык, но не проникая глубже, чтобы не убить его. Только на секунду вырвавшийся крик превращается в булькающее мычание. Некрепко прилаженная повязка сползла, и в глазах парня ужас, и это снова возбуждает девушку, но ничего сексуального с ним она делать уже не хочет, и ее даже немного раздражает его взгляд, и она решает ослепить его двумя рассчитанными ударами ножа в глаза. Мычание усиливается, и девушка начинает делать длинные рваные надрезы по телу парня – на руках, ногах, на груди, и ее это забавляет, но в комнате слышится шорох, и это заставляет ее замереть. Она видит, как в дверь заходит недоумевающее мяукающая кошка, замирает и начинает смотреть на нее, и кошка шипит, пятится и пытается уйти. Девушка гонится за ней и ловит уже на кухне довольно приличной, хотя и неухоженной квартиры.
Закончив где-то через полчаса, она умывается, снимает перчатки и фотографирует свой, как ей кажется, шедевр мести за нанесенное ей оскорбление. Ей нравится результат.
Она закрывает дверь. Вызывает лифт. Смотрит на свое отражение в исцарапанном вандалами зеркале. Восхищается.
Вдыхает свежий ночной воздух.
Исчезает.
Небо сегодня чище, и на улице гораздо теплее, и солнце наконец-то накрывает промозглый, успевший замерзнуть за последние хмурые дни город. Катя не заходила с утра в интернет, и ей кажется, что это здорово бережет ее нервы, и настроение у нее гораздо лучше, чем во все последние дни. Она подумывает о том, чтобы встретиться этим вечером с Ромой и начать переосмысливать жизнь. С усмешкой она думает о том, что стимул к этому она, наверное, получила из фразы «Я не хочу, чтобы ты продолжала в том же духе». Ей и самой уже тошно от того состояния, в котором она находится в последние недели, и сейчас она понимает, что надо что-то менять.
В метро она натыкается взглядом на плакат «Мечтаешь о лучшей жизни? Кредит 11,9 %», и на нем потрясающе крупногабаритная тетенька явно доминирует над очкариком-деградантом. Катя вздыхает, задумываясь о том, что мужчин такого типа – слабых, беспомощных, способных принять материальную помощь женщин или для того, чтобы купить подарок
Она в который раз вспоминает, как ныне усопший Яковлев жаловался директору на ее якобы неправомерную задержку его дел из-за необходимости планомерной обработки документов, и как директор не раз вызывал ее в связи с этим на «деликатный разговор». Кате было мерзко выслушивать, что она просто обязана идти на компромисс, хотя дословно звучало это как «пожалуйста, пойми ситуацию». Катя борется с ощущением глубоко запрятавшейся радости от восстановления справедливости. С переменным успехом.
С утра она долго объясняется с директором насчет вчерашнего срыва, но достигает-таки понимания и идет продолжать работу. К обеду она ощущает себя жутко уставшей и плетется на улицу, чтобы погреться на солнце и выкурить сигаретку «нирдош», хотя и от этого варианта курения, ей казалось, она уже избавилась. Выкуривает одну сигарету. Начинает вторую. Проверяет мобильник. Нервничает. В кои-то веки, она позволяет себе ждать чьего-то внимания, а это внимание не подоспевает. На перекур выходит ее знакомый из отдела продаж Витя Кузьмин – довольно молодой парень и уже женатый. Он вернулся из отпуска только вчера, и они еще не успели поболтать.
– Ну, как отдохнулось? – Катя сама удивляется своему дружелюбию и понимает, что действительно устала от замкнутости, и знакомое и приятное лицо «продажника» ее радует, как и солнце этого дня.
– Да так себе, честно говоря, - пожимает плечами Витя и по привычке теребит мизинцем обручальное кольцо.
– А что так?
– Вылет обратно задержали на три часа.
– Ну, страна такая.
– Да, не страшно. Но не круто было там сидеть и ждать.
– А сам отдых? Ну, пляжи там, все такое.
– Да, как-то нормально… Спокойно. Как всегда.
– А-а.
– А ты сама как?
– Ровно как-то. Не знаю. Немножко нервно.
– Устала? У тебя суровый ритм.
– Да, знаешь…
Катя забивает паузу длинной затяжкой. Давится дымом. Вся сжимается, лишь бы не показать неудобства и не раскашляться. Выдыхает.
– Не хочешь сегодня потусить где-нибудь – мы с Викой и еще двумя парами знакомых собираемся в бильярд или типа какой-нибудь развлекательный центр, на Бухарестской, например. Потом в бар.
– Круто, но я, вроде как… М-м-м… Договаривалась о встрече кое с кем…
– Ну, слава тебя яйца, - Витя смеется. – Тебе нужна… эм… близкая дружба, мне кажется.
– Это не то, о чем ты подумал, - натянуто улыбается Катя.