Уйын Полоза. Книга вторая
Шрифт:
Нужный кинжал сильно отличался от всего оружия своим необычным видом, и пробегающими по лезвию всполохами огня. Не раздумывая юноша сорвал его со стены, зажав в руке.
— В шкатулке скорее всего драгоценности, — обернулся он к шкафу и многообещающе улыбнулся. — Вор я или нет? Но и это не все. Зря ты Строг ее на столе оставил, пьянство зло. — Он откупорил бутылку и понюхал. — Самогон, надеюсь крепкий. То что надо.
Тень, довольный собой вылил на стол горючую жидкость, и расплескал по полу остатки. Затем злобно опрокинул свечу. Гулкое, голубое пламя буквально взорвалось на поверхности,
— Вот я дурак! — Кинулся к окну Илья, — Спускаться то как?
Выбираться назад оказалось сложнее чем забираться. Вроде бы вот он, шест у стены. Но как по нему спускаться когда в одной руке нож, а в другой тяжелая шкатулка. Прыгать Илья побоялся, если он подвернет, а что еще хуже сломает ногу, то выбраться из города вообще не сможет и подведет всех.
Он сделал единственное, до чего додумался в данной ситуации, когда жар уже начал пощипывать спину, и время шло на секунды. Предварительно оглядевшись и не заметив ни кого на улице, он просто, без затей выкинул все вещи из окна, и наблюдая как по земле рассыпаются, вспыхивая на солнце искрами, драгоценные камни из раскрывшейся от удара шкатулки, схватился за шест.
Окончательно разодрав ладони о нестроганную штакетину, он наконец-то спустился, и судорожно распихав по карманам, то, что успел подобрать, подхватив кинжал, припустил, что было духу к воротам выхода из города.
Стражники недоуменно смотрели сквозь него, на поднимающийся дым зарождающегося пожара. Они слышали гулкие шаги бегущего человека, но не видели того, кто к ним приближается. Это почему-то развеселило довольного собой Илью, у которого адреналин плескался в крови, так, что ему до смерти захотелось пошутить.
Проскочив между стражников, занятых разглядыванием поднимающегося дыма, не сдерживая своего желания, он пнул под зад одного из них, того что справа, и уже не задерживаясь рванул в сторону леса, где его ожидал Ойка.
Странный дед ржал, едва не падая от хохота на землю:
— Зачем ты это сделал дурень? Они же передрались, после твоего ухода, выясняя кто, кого пнул. Ты хотел меня уморить? Поздравляю, тебе почти это удалось. — Закатывался старик.
— Кто передрался? — Не понял подбежавший к нему прихрамывая Тень, восстанавливая сбившееся дыханье.
— Ну ты и дурень! Не ужели не понял? Стражники конечно, кто еще! Город-то подпалил зачем, дурья голова?
Глава 25 Дорога к шахте
— Нельзя упускать такой шанс, — встретивший на поляне возвращающихся друзей Максим, выслушав их, не мог сдержать эмоций. — Пожар, это всегда паника, неразбериха, беготня. За это время я легко проберусь в город и освобожу Угрюма. Ты, Илья, даже не представляешь, какой ты молодец. Подпалить дом этого урода! Это просто чудо какое-то. И это ты подарил его мне.
— А подскажите мне, какой нынче праздник? — Пробурчал недовольно Ойка, охлаждая жар загоревшегося жаждой действий Художника
— Какой еще праздник? Ты о чем вообще? Игоря освобождать надо, а ты о празднике каком-то? — Недоуменно посмотрел на старика Максим.
— Ну как? — Сделал хитрое лицо лесной дед, и добавив голосу сарказма продолжил. —
— При чем тут все это? — Немного успокоился, готовый вот-вот сорваться и бросится спасать друга Художник.
— А вот в чем. Строг, далеко не дурак, и правит в Бурге железной рукой. — Стал мгновенно серьезен Ойка. — Он быстро прекратит панику, и наведет порядок, а после того, как этот дурачок, Тень, устроил в его доме пожар, и пнул стражника, то удвоит бдительность. Не надо имнть большого ума, что бы понять, что действует против него кто-то мало, а то и вовсе невидимый. — Дед жестом остановил попытавшегося что-то возразить Максима. — За оставление поста, у него наказание, смерть у столба, поэтому стража у ворот никуда не денется, а после всего, что произошло, еще и удвоится. Ты думаешь, что они будут спокойно наблюдать, как из леса, идет по направлению к ним, какой-то мужик с автоматом, и дождутся когда тот приблизиться и прирежет ротозеев? Ты вроде на дурака не похож, Художник. В общем после попытки освобождения друга, ты будешь висеть рядом с ним на столбе, и Ледяная гора, с удовольствием сожрет твои внутренности.
— Я не подумал, когда поджигал, а пинал вообще сам не знаю почему, просто очень захотелось… — покраснел Илья. — Простите меня, я больше не буду.
— Конечно не будешь, на дурня вроде не похож. В следующий раз, когда будешь «неподумать», вспомни о последствиях, — зло посмотрел на Тень дед. — Ты, по скудоумию, раскрыл себя, и лишил нас козыря.
— Что ты предлагаешь? — Разозлился на Ойку, за то, что тот оборвал его надежды Максим.
— Действовать по старому плану. Добывать змеиные шкуры, делать браслеты, и поднимать бунт рабов. — Монотонно перечислил тот.
— Там дядя Угрюм страдает, — вздохнул Илья. — Его избили, и еще будут пытать, его освобождать надо.
– Ты еще тут повякай! Пока они не поймают Художника, он останется жив, это его страховка. — Вспылил Ойка. — Пытку он вытерпит, а вот за обращение «дядя», скорее всего, когда освободится, надерет тебе уши. Нет тут ни дядь ни теть, все равны, все одного возраста, и скоро ты станешь таким же как и он. Нашел себе дядю.
— Ладно дед, остынь. Хватит шпынять нас как слепых кутят. Поняли мы все. Неси зеркало и показывай дорогу в эту свою «руиновую» локацию, вот твои рубины, — Максим протянул драгоценные камни. Ойка их взял, совершенно безучастно сунув в карман, и прыгнув резко в лес, пропал, словно и не было.
— Ты камней принес раза в четыре больше, чем у нас с Угрюмом было, — улыбнулся Илье Максим. — Они теперь по праву твои.
— Зачем они мне, дядя Художник. — Он резко осекся. — Простите, вы просто по возрасту с моей мамой одинаковые, поэтому и дядя.
— Давай дальше без дядь, теть, и на ты. — Улыбнулся парню Максим. Тот кивнул в ответ головой и покраснел. «Совсем еще пацан, вздохнул про себя Художник. — Вот же тебя угораздило сюда попасть».
Ойка появился уже через несколько минут, и с видом полного превосходства, протянул солнцезащитные, зеркальные очки.