В доме Шиллинга
Шрифт:
Она надялась еще пожить, она сознавала еще въ себ большую внутреннюю силу, — слдовало сдлать только нсколько шаговъ, чтобы вдохнуть въ себя запекшимися устами новую радостную жизнь, — что мшало ей накинуть на себя шаль и пойти въ сосдній домъ, гд все, все мигомъ измнится? Нтъ! Она не могла такъ круто согнуть одеревенвшую спину! Она уже сдлала первый шагъ, теперь онъ долженъ былъ придти и облегчить матери примиреніе. Но гд же онъ? Она уже часто думала объ этомъ!
Она знала съ перваго взгляда, при первомъ звук голоса, долетвшаго въ мезонинъ, что прекрасный мальчикъ игравшій въ саду Шиллингова дома, его сынъ, ея внукъ, — природа не повторяется такъ въ каждой черт, въ звук голоса, въ манерахъ
Эта была низкая ложь, что онъ питается заработкомъ своей жены. Онъ имлъ большія познанія, былъ очень прилеженъ и вроятно избралъ честный образъ жизни, можетъ быть, въ далекихъ странахъ, о чемъ она заключила по присутствію черныхъ слугъ, охранявшихъ дтей. И эта надежда все боле и боле оживлялась въ ея душ, - онъ, вроятно, послалъ своихъ маленькихъ любимцевъ постепенно завоевать сердце бабушки и быть встниками примиренія… И это удалось — мать простила… Она сама назвала себя бабушкой его мальчику и закрпила этотъ вновь заключенный союзъ подаркомъ, который ея сынъ часто видалъ ребенкомъ и зналъ, что онъ служитъ его матери дорогимъ сувениромъ… Теперь онъ долженъ придти, и онъ наврно придетъ, хотя бы ихъ въ настоящую минуту раздляли большія пространства и широкія моря — придетъ!.. А до тхъ поръ надо сдержать себя и свои желанія… Въ этой упрямой женской голов еще гнздился остатокъ прежняго упорства и непреклонности.
32
Прошло шесть дней посл возвращенія барона Шиллинга изъ Берлина. Въ нижнемъ этаж дома съ колоннами все какъ бы просвтлло, съ тхъ поръ какъ оттуда былъ изгнанъ коварный демонъ болзни. Маленькій Іозе уже два раза оставался по нскольку часовъ на открытомъ воздух, и хотя въ салон сидлъ въ своей колясочк, но въ постели днемъ уже не лежалъ. Члены мальчика начинали крпнуть; онъ снова заставлялъ маршировать своихъ оловянныхъ солдатиковъ, и врный товарищъ его игръ Пиратъ допускался уже въ салонъ.
Іозе постоянно пилъ молоко изъ кубка, подареннаго ему «бабушкой». Съ появленіемъ этого драгоцннаго подарка въ дом Шиллинга воцарилось полное ожиданій торжественное настроеніе и невыразимое напряженіе во всхъ, знавшихъ о таинственной цли прибытія сюда дтей.
Третьяго дня тотчасъ же посл посщенія маіорши донна Мерседесъ пришла взглянуть на мальчика. Она такъ же, какъ и Якъ, видла еще изъ аллеи, что какая-то черная фигура проскользнула въ садовую калитку. Почти въ ту же минуту пришелъ изъ мастерской баронъ Шиллингъ, и они оба вмст выслушали оживленный разсказъ мальчика.
Баронъ Шиллингъ поблднлъ; онъ низко наклонился къ мальчику, потомъ, выпрямившись, сказалъ холодно слегка дрожащимъ голосомъ донн Мерседесъ: «развязка близка, вы будете освобождены отъ вашего требующаго столькихъ жертвъ порученія скоре, чмъ можно было предполагать и надяться».
Посл короткаго совщанія было ршено, что изъ дома Шиллинга не будетъ сдлано ни одного шага къ ускоренію сближенія, такъ какъ таинственные поступки маіорши ясно указывали на то, что она дйствуетъ за спиной брата, и потому не слдовало несвоевременной предупредительностью мшать ея планамъ.
Съ тхъ поръ донна Мерседесъ не разговаривала боле съ хозяиномъ шиллингова дома. Она видала его иногда прохаживающимся въ саду около мастерской, когда выходила въ садъ подышать чистымъ воздухомъ, но тогда она тотчасъ же возвращалась въ комнату, не обращая вниманія на то, замчаетъ онъ или нтъ, что она избгаетъ его. Ей все казалось, что она не довольно скоро удаляется отъ него, и при мысли, что
Къ ея величайшей досад какое-то безотчетное чувство страха заставляло удаляться отъ него; это была непреодолимая боязнь его голоса, его взгляда, боязнь за себя, что передъ его сдержанностью она потеряетъ самообладаніе и снова потерпитъ пораженіе.
Онъ не приближался къ дому съ колоннами; уходилъ или узжалъ верхомъ всегда черезъ садовую калитку. Онъ держалъ слово: фрейлейнъ фонъ Ридтъ все еще гостила въ бель-этаж; она управляла всмъ домомъ и ухаживала за баронессой, которая была больна. Иногда нсколько разъ въ день бгали за докторомъ. Тотъ приходилъ большею частью съ недовольнымъ лицомъ, хотя довольно скоро и вслдъ за тмъ въ открытыя окна слышенъ былъ его строгій серьезный голосъ среди крикливыхъ возгласовъ больной… Иногда онъ принужденъ былъ брать на себя роль посредника: онъ отправлялся въ мастерскую, но возвращался постоянно безъ барона къ тайному удовольствію прислуги, которая уже давно знала, какое это имло отношеніе къ припадкамъ баронессы.
Между тмъ, именно на другой день по возвращеніи барона изъ Берлина, пришло письмо донн Мерседесъ отъ Люсили, письмо полное брани и дерзости, въ которомъ она ршительно и настойчиво требовала, чтобы ей отдали ея маленькую дочь.
Немедленно послдовалъ такой же ршительный отвтъ, что ребенокъ останется въ рукахъ тхъ, кому онъ порученъ и что она можетъ завести процессъ.
Восхитительное маленькое созданіе, изъ за котораго грозила разгорться ожесточенная борьба, между тмъ беззаботно и весело играло въ дом и въ саду. Паула иногда требовала маму, но нжная любовь и заботливость, которыми ее окружили, не давали малютк тосковать о матери, которая то душила своихъ дтей горячими ласками, то вслдствіе дурного расположенія духа бранила и гнала ихъ отъ себя.
Черная Дебора ни на минуту не покидала свое «ненаглядное дитятко» ни днемъ, ни ночью. Такъ и сегодня она сидла съ вязаньемъ на своемъ любимомъ мст въ тни сосенъ, между тмъ какъ Паула возила кукольную колясочку по перескающей лужайку дорожк, которая вся была видна Дебор съ ея мста.
Было прекрасное тихое утро. Пиратъ, который, къ великой досад негритянки обыкновенно лаялъ безъ умолку, былъ взятъ въ домъ къ Іозе; въ мастерской не слышно было ни малйшаго движенія, — баронъ Шиллингъ ухалъ верхомъ. Въ саду царствовала торжественная тишина; слышалось только щебетанье птицъ въ густыхъ втвяхъ и шелестъ листьевъ и втвей отъ легкаго утренняго втерка… Иногда раздавались по ту сторону стны шаги или скрипъ нагруженной, медленно прозжавшей по пустынной улиц телги. Вдругъ какой то легкій быстро подъхавшій экипажъ остановился у калитки. Дебора слышала это, но не обратила вниманія, — она спустила петли и усердно старалась поднять ихъ.
Поэтому она не замтила, что калитка тихо отворилась. Женщина въ круглой шляп и длинномъ темномъ пальто крадучись вошла въ садъ, a другая нжная, элегантная дама съ закрытымъ вуалью лицемъ остановилась на порог отворенной калитки и смотрла съ очевиднымъ напряженіемъ. За этой дамой виднлся стройный молодой человкъ въ блестящемъ цилиндр и зеленыхъ перчаткахъ; онъ почтительно стоялъ позади дамы шагахъ въ двухъ, но съ любопытствомъ заглядывалъ черезъ ея плечо въ сосновый лсокъ, вытягивая свою длинную шею.