В доме Шиллинга
Шрифт:
— Вы?!
Онъ выронилъ ноты и сильно покраснлъ.
— Вы кажется уже стояли одной ногой на палуб корабля, чтобы «веселиться» на своей далекой родин — и вдругъ хотите бросить якорь на нмецкой почв? На нмецкой почв!
— Да, баронъ, на нмецкой почв, - подтвердила она ршительно. — Намрены вы отказать мн въ этомъ?
— Шиллинги не обладаютъ такой привилегіей, — возразилъ онъ съ холодной улыбкой. — Мое замчаніе относилось только къ быстрой перемн настроенія.
— Можно ли обращать вниманіе на настроеніе, когда отношенія такъ сильно измнились? — сказала она раздраженно, но, несмотря на
Она остановилась и провела рукой по лбу, — казалось, она сама испугалась своей горячности, къ тому же противная срая женщина все время внимательно и пытливо разсматривала ее. Овладвъ собой, она прибавила спокойно.
— Вилла по постройк и положенію напоминаетъ мн мой сгорвшій родной домъ въ далекой стран, и лтомъ мн можно будетъ легко воображать себя не на нмецкой почв. Въ огромныхъ оранжереяхъ много тропическихъ растеній, которыя окружаютъ прелестный замокъ и доходятъ почти до примыкающаго къ нимъ парка…
— Вы хотите купить помстье князя Требра? — прервалъ ее изумленный баронъ Шиллингъ, между тмъ какъ баронесса широко открыла глаза отъ удивленiя, досады и невольнаго уваженія.
— Да, баронъ, что-же тутъ удивительнаго? Неужели вы думаете, что женщина не можетъ совершить никакой покупки безъ опекунскаго совта и помощи?… Могу васъ уврить, что я отлично знаю, что я длаю. Князь на будущей недл узжаетъ въ Италію, чтобы тамъ поселиться навсегда, и агентъ, служившій намъ посредникомъ, увряетъ, что нижній этажъ недавно отдланъ заново, и мн можно будетъ тотчасъ же перебраться туда съ дтьми.
— Все это очень кстати, — вжливо сказала баронесса, собираясь уходить. — Прошу васъ смотрть на этотъ домъ попрежнему, какъ на свой собственный. Но противъ твоего предложенія перебраться въ твои комнаты, милый Арнольдъ, я буду энергично протестовать, такъ какъ не могу боле допустить, чтобы ты оставался въ тсныхъ душныхъ комнатахъ надъ мастерской. Въ этомъ низкомъ помщеніи подъ самой крышей такой тяжелый воздухъ, въ чемъ я недавно сама убдилась. Я прикажу немедленно приготовить теб твои комнаты.
Какимъ невыразимо насмшливымъ взглядомъ посмотрлъ баронъ Шиллингъ на свою жену, которая хотла хитро воспользоваться присутствіемъ третьяго лица, чтобы вынудить у него согласіе на переселеніе въ домъ.
— He безпокойся, — холодно возразилъ онъ. — Объ этомъ давно ужъ позаботилась моя добрая Биркнеръ… Но ставни останутся закрытыми и, можетъ быть, не одинъ годъ даже. Завтра я отправляю свою послднюю работу на выставку въ Вну и дня черезъ два послдую за ней самъ, а потомъ надолго отправлюсь въ Копенгагенъ.
— Боже мой! И я узнаю объ этомъ только сейчасъ! Когда же успетъ моя горничная сдлать вс нужныя приготовленія? А мой дорожный туалетъ?… Извини, Арнольдъ, но такая неожиданость ужасна.
Она торопливо завязала потуже
— Я не должна терять ни одной минуты, если хочу быть готовой во время…
— Но я не требую вовсе, чтобы ты меня сопровождала, — прервалъ онъ ее. — Ты чувствуешь себя боле обыкновеннаго нездоровой; сверный климатъ теб не годится, къ тому ты только что вернулась изъ путешествія…
— Все равно, я поду во что бы то ни стало.
— Посмотримъ.
Онъ сказалъ это коротко и рзко и, вроятно, по случаю своего отъзда надолго, низко поклонился донн Мерседесъ, которая неподвижно, какъ статуя, стояла на своемъ мст, что придавало ей очень высокомрный видъ. Баронесса же подумала, что эта богатая гордая американка считаетъ низкимъ для своего достоинства хотя бы кивкомъ головы отвтить на поклонъ, и потому, несмотря на свое внутреннее возбужденіе, приняла надменный видъ и едва кивнувъ головой вышла изъ комнаты.
Донна Мерседесъ слышала, какъ они шли черезъ сни и отворили дверь, ведущую въ садъ.
Почти не сознавая, что длаетъ, она вышла въ коридоръ и подошла къ окну. Они шли подъ платанами. Женщина съ согнутой спиной дружески опиралась на руку мужчины… У молодой женщины потемнло въ глазахъ, — она прижалась въ уголъ оконной ниши, и горячія слезы неудержимо полились изъ ея гордыхъ глазъ.
38
— У тебя горятъ руки, — сказала баронесса, кладя свою руку на руку мужа, котораго она догнала на лстниц, и который при этомъ прикосновеніи вздрогнулъ, какъ будто его ужалила гадюка. Она закусила губы и крпче оперлась на его руку.
— Ты, кажется, серьезно сердишься, — сказала она, — а вдь я ршительно ничмъ не виновата. Имешь ли ты дйствительно право требовать отъ меня, чтобы я выгнала изъ дому врную самоотверженную пріятельницу потому только, что она антипатична теб?
— Да, я имю это право, и на этотъ разъ былъ непростительно уступчивъ, предоставивъ теб исполненіе моего справедливаго требованія, вмсто того чтобы самому выгнать ее. Это старая исторія — пріятельница торжествуетъ, а я въ смшномъ положеніи.
— Боже мой! никто такъ не страдаетъ отъ этого, какъ я. Но этому наступаетъ конецъ. Нельзя выдумать лучшаго предлога, — она проговорила это шопотомъ и робко оглядываясь кругомъ, не услыхалъ бы кто-нибудь ея словъ, — отдлаться отъ Адельгейды. Мы удемъ, — нужно только, чтобы ты настоятельно приказалъ мн сопровождать тебя…
— И ты думаешь, что я отдамъ это приказаніе?
Онъ выдернулъ у нея свою руку и остановился, до этого онъ такъ быстро шелъ къ мастерекой, что она съ трудомъ поспвала за нимъ.
— Конечно, ты это сдлаешь, — подтвердила она категорически и горячо, глядя на него сверкающими глазами, въ которыхъ боязнь и угроза, очевидно, боролись за первенство.
Онъ иронически засмялся.
— Посл того, какъ ты только что доказала, насколько ты привыкла уважать мою волю и желанія?… Я ду одинъ теперь, и такъ будетъ всегда! И ты свободна отправляться, куда теб угодно. Я отказался отъ возраженiй съ тхъ поръ, какъ ты отправилась въ Римъ безъ моего согласія и даже противъ моего желанія. Я не мшалъ теб дйствовать по своему усмотрнію, ршивъ, что впредь мы оба будемъ поступатъ такимъ образомъ.