В Киеве не женись!
Шрифт:
– Этот конища с запалом?[18] Гражданин! Да вы лучше вдарьте меня по морде, но не употребляйте таких слов! Да где же у него запал, накажи меня Бог?! Настоящий конища довоенной продукции! И что ты в зубы заглядываешь? И зубы, и противной хвостовой полюс в исправности. Да этого коня хоть в подозрительную трубу разглядывай – всё на своём месте! Что? Триста дорого? Ну,
– Ваша судьба, мадамочка, безусловная, но зависит она от одного ответственного короля из казённого дома. И загинаить король ваш признание какойсь-то блондинке, да вы не сумлевайтесь: с блондинкою у него антирес вроде как де-юре, а с вами дошло до факту, и видать это, дорогая, и по картам, и по вашей хвигуре…
А у вас, дорогой товарищ, недоразумение с трефовым королем.
По этой гризинатальной линии вроде тот король из контрольной комиссии, а по этой шпенпердикулярной – вроде из вашего учреждения.
И копаить, копаить король тот под вас разные ямы и закладаить фугасы.
И на пролетарское происхождение не надейтесь, оно у вас уже стёрлось.
А мозоль эта – ни к чему. Это портфельная. Комиссия на неё не обращает внимание.
Женская линия у вас сильно разрослась и совсем унистожила линию алиментарную.
А этот горбочек – от водочки. Выпирает он черезмерно…
– Держи! Держи! Лови! Товарищ милиционер! Эта голая сволочь украла у меня коробку пудры! Без штанов, мерзавец, ходишь, а красть умеешь?
– Граждане! Прошу в район, не выражаться! Там всё без вас будет сделано, по закону! В чём дело?
Кошмар
– Что? Женщина? Пустое! Куда ей! Детей рожать – правильно, полагается. Варить, стирать – штатные обязанности. Никто не возражает. А чтоб руководить наравне с нами – извините.
Так говорил своему приятелю Ковде гражданин Куценький, идучи 8 Марта в присутствие.
– И удивляюсь я, знаете, Владимиру Ильичу Ульянову-Ленину. Умный человек, а мог такое сказать: «Каждая кухарка должна научиться управлять государством».
Когда приятели сели в трамвай, Куценький продолжал:
– Ну, вот гляньте вы на эту кондукторшу. Куда она годится? Семь градусов мороза, а она уже билета не оторвёт как следует. Видите, на пальцы хукает. А всё ж туда – «управлять государством».
– Ваш билет? – спросила кондукторша.
– Льготный!
– А удостоверение есть?
– А то как же, – ответил Куценький.
– Предъявите.
– Сейчас.
Куценький долго обыскивал все карманы, лазил и в портфель – удостоверение не нашлось.
– А ещё с портфелем, – сказала кондукторшка. – Оштрафовать вас следовало б, да уже ради нашего дня не буду. Сходите, товарищ портфельщик.
Пришлось сойти.
– Вот гадюка! – пыхнул Куценький. – Уверен, будь кондуктором мужчина, никогда б такого не было. Оторвать билета не может, а права cвои показывает.
На работе в тресте Куценького встретила регистраторша.
– А!
– Какое счастье? – подивился Куценький.
– Да вас на сегодня вызывают в суд. По какому-то там делу. Зайдите ко мне, я вам повестку дам.
Когда в суде Куценький увидел, что его домработница Люба тихонько разговаривает с какой-то молодой женщиной в пенсне и с огромным жёлтым портфелем, он понял, какое счастье привалило ему на 8 Марта.
«Подала-таки стерва», – едва успел подумать Куценький, как открылась дверь, и секретарша суда объявила:
– Суд идёт!
Вошли судьи: две женщины и один мужчина. Кресло председателя суда заняла пожилая женщина.
– Слушается дело по обвинению гражданина Сергея Пилиповича Куценького по статье…
Но Куценький уже не слушал.
«Упекут! – думал он. – Кругом одни женщины, женщины… Председатель – женщина, член суда – женщина, секретарь – женщина, защитник – женщина, истец – женщина. Кошмар!..»
Суд недолго рассматривал дело. Всё было ясно. Не платил домработнице Любови Приймаковой жалованье, два года не платил и в соцстрах, не давал выходных дней и отпусков, прописал её в домовой книге как племянницу. Приговор – заплатить жалованье за два года.
Возвращаясь из суда, Куценький зашёл в пивную и с горя напился. И попал в милицию.
В район его доставила женщина-милиционер, подобрав пьяного на площади, которая носила имя женщины-революционерки Розы Люксембург.
В пивнушке
Я, уважаемый товарищ, с полгода пребывал в безработной категории. Но наконец устроился на службу. Потому, знаете, неудобно без работы. Всё ж таки я на фронтах в двадцатом году был и, кроме того, моя двоюродная сестра замужем за секретарём биржи труда. Одна ситуация помогла другой, и я устроился. Кондуктором. На трамвай. Должность ничего, хорошая. И жалованье дают, и воздуха свежего сколько хочешь. Потому в вагоне двери каждые пять минут открываются на остановках и на воздух кризиса не бывает. Опять же таки выходной день раз в неделю, на общие собрания ходишь, взносы платишь – не запрещают. Кроме того, на заём подписаться можно. Вообще должность подходящая. И главное – общественная, всегда среди публики. Кто на службу торопится, кто в баню раз в месяц выберется, кто просто для развлечения прокатится. В цивилизованной стране без трамвая никак нельзя. А я цивилизацию уважаю и борюсь на этом фронте, сколько это возможно на моём посту. Иной кондуктор сразу:
– Пройдите вперёд! Не мешайте работать! Ваш билет!
Грубый приём.
А я так не могу, у меня на первом плане цивилизация.
– Граждане! Не торчите в проходе! Продвигайтесь вперёд в направлении движения вагона и дайте возможность другим которым пассажирам приблизиться к намеченной цели. Может, кто спешит в страхкассу за пособием на похороны своей дорогой бабушки, а вы ему на мозоль наступили. У человека сильная душевная боль, а вы ему ещё и физическую причиняете. Проходите, проходите, не кривите морды! Пора уже стать цивилизованными.