В Киеве не женись!
Шрифт:
– Зачем обсчитывать такого симпатягу? – улыбнулась официантка. – Сами что-нибудь подкинете. Вы ж не какой-нибудь там доцент.
Я покраснел и рассчитался с щедростью стипендиата ЮНЕСКО.
По дороге домой выяснил, что от месячной премии не осталось даже меди на сигареты «Солнце». Этот пустяк не испортил мне настроения. Я стрельнул папиросу у прохожего и с усмешкой поведал ему свои филантропические приключения.
– Так закатываются идеалы, – пошутил я.
– А вы их не закатывайте! – отрезал прохожий.
– А
– Нe давайте взятки. Ну и типы у нас встречаются! Пристают с пустяком и портят людям настроение.
В порядке дискуссии
Некогда известный боксёр защищал диссертацию на тему «Удар – решающий фактор дифференцированного анализа разложения соперника в боксе».
Выступил оппонент:
– Основное в боксе – манёвр, – заявил он.
– Удар, – опровергал оппонента диссертант.
– Манёвр, – опровергал опровержение диссертанта оппонент.
– Удар, – упорно защищался претендент на соискание.
– Манёвр, – перечёркивал оппонент соискание претендента.
– Удар!!
– Манёвр!!!
Диссертант ударил.
Оппонент не успел сманеврировать.
Члены аттестационной комиссии единогласно проголосовали за присвоение диссертанту звания кандидата.
Институт объявил конкурс на замещение вакансии оппонента.
Инфрмационный взрыв
Сгорел на работе
Навсегда ушёл от нас ответственный за противопожарное состояние склада №21 тов. Водяной. Пожар вспыхнул от окурка, который покойный бросил в бочку с песком и не попал…
Успех романиста
Плодовитый писатель Х.Тось успешно закончил очередной роман. Ему удалось увернуться от алиментов.
Форум молодых талантов
В театре юного зрителя состоялся вечер начинающих поэтов. Форум молодых талантов прошёл под девизом «Поэтом можешь ты не быть».
В мире прекрасного
Художественную роспись «Вова + Мирандолина = любовь» создал на стене центрального телеграфа Владимир Ц. Не уступил ему в мастерстве другой любитель Цезарь Ч., который вырезал на столетнем каштане античную композицию на тему «Амур посылает стрелу в сердце Мирославы У.».
Контексты
Скольких Колумбов погубили сорокаградусные широты!
У каждого Дантеса есть свой поэт.
Оставил след в истории? Наследил!
Инфузории размножаются делением: это тебе – это мне, это твоё – это моё…
Гимн канцелярии: концерт для скрепки с реестром.
А из него всё-таки вышел человек. И не вернулся.
Что там зубы мудрости против острых локтей!
Ветеран очереди в детский сад.
Так боялся ответственности, что подделывал собственную подпись.
Эпитафия: «Погиб в борьбе с алкоголем».
Разве Пегасы виноваты, что порой на них галопируют всадники без головы?
Поэтесса пустила слезу десятитысячным тиражом.
Совесть заговорила в нём нахальным голосом.
Хотел донести идею,
Каин: «Все люди – братья?»
Не можешь молчать – пиши!
Мысли иногда приходили в его голову и в ужасе разбегались.
Мечта стала «Явою».
Олекса Вусык
Как меня украли
Есть у меня невеста. Точнее, была. Что за девушка! Ни один парень, глядя на неё, не зевнул. Зато сколько вздыхало! Тьма-тьмущая. Больше. Про мою невесту все знакомые говорили только с междометием «ах» и после каждого возгласа слышался не один, а сразу три восклицательных знака.
И вот теперь я в отчаянии… Начались мои треволнения в тот памятный вечер, когда мы вдвоем смотрели «Кавказскую пленницу». Пока смотрели, всё было в ажуре. Вышли из кино, моя суженая и предъяви ультиматум:
– Я выйду за тебя при условии – ты меня украдёшь.
Слышали? Я, добропорядочный малый, первый ударник на заводе, должен украсть из общежития свою же невесту! Как, когда и, главное, зачем? Мы уже подали заявление в загс, нам назначили месячный испытательный срок (или, как говорит мой приятель, дали обоим по пятнадцать суток на размышление) и вдруг на – укради! Три года молчала, – теперь здрасьте.
Я, конечно, категорически восстал. Она ни в какую.
– Укради. Так романтично… Представляешь, ночь. Тёмная-тёмная. Нет, лучше звёздная-звёздная… Всё общежитие спит. Только не спим я и ты. Я стою за окном, ты – под окном. Минута – я в твоих объятиях. Ты несёшь меня в такси, и мы едем встречать восход солнца. Утром в общежитии переполох. Пропала невеста! А мы заезжаем в загс, расписываемся…
Она говорила, будто песню пела. Я понял: отбрыкивайся не отбрыкивайся, а ультиматум принять придётся. И я сказал:
– Быть по-твоему. Жди меня за три дня и три ночи до свадьбы. Жди в своём тридевятом общежитии, в тридесятом окне на первом этаже. Так уж и быть. Украду.
Но до этого не дошло. Напрасно всю ночь ждала меня невеста. Ждала, волновалась, проклинала, плакала. Я не украл ее. Меня самого украли.
В тот вечер, когда я готовился к ночной операции Ы, прибежал запыхавшийся начальник цеха:
– Собирайся, Коля, едем!
– Куда?
– На завод. Горим, голуба, по всем статьям горим. Ничего не поделаешь!.. Конец квартала. Горит план, горит премия.
Мне не дали пикнуть. Начальник цеха почти вынес меня под руки на улицу и втолкнул в директорскую машину.
Три дня и три ночи вместе со всеми я спасал план. Трое суток горело моё заявление в загсе.
Когда я вернулся домой, невеста предъявила новый ультиматум: чтоб моей ноги не были в её общежитии.
Как ей докажешь, что на нашем заводе четырежды в году объявляют аврал? Как убедить, что даже кавказскую пленницу не смогли б украсть в конце квартала?