В плену королевских пристрастий

Колесова Марина

Римма подошла ближе к мужу и незаметно тихо толкнула его в бок, мол поддержи мое приглашение.

— Ну и что тебе мешает, первый раз сходить, раз мы тебя зовем? — вступил он в разговор, — Ведь ты считай уже пришла, так что не откажись подождать немного и отобедать с нами.

— Вы действительно меня приглашаете? — девочка удивленно посмотрела на них.

— Конечно. Так ты согласна? — улыбка Риммы стала еще шире.

— Согласна, — лицо девочки вдруг осветила очаровательная улыбка, — Спасибо. Мне очень приятно.

— Вот и замечательно, —

кивнула Римма, — ты пока во дворе с собакой побудь, а то соскучился он без тебя очень. А я пойду на стол соберу, как все готово будет, я вас позову.

— Я могу помочь, — Алина испытующе посмотрела на нее.

— Не надо, мне вон Арни поможет. Пойдем, сынок, поможешь мне на стол собрать, — Римма ушла в дом.

Арни пошел следом за ней. Зайдя в дом, он тихо спросил, — Мам, ты чего тронулась что ли, нищенку к нам в гости обедать звать?

— А ну рот прикрой с матерью так разговаривать! Вот отцу пожалуюсь, что дерзишь мне, он вмиг тебя покорности научит, — Римма сурово сдвинула брови.

— Ну прикрыл, — хмыкнул он, — только я все равно не пойму с какого перепуга мы должны вместе с этой нищенкой есть?

— Чем она тебе досадила? С чего ты взъелся? — мать испытующе посмотрела на него.

— Да ничего я не взъелся, просто не пойму. Ну был это ее пес, только сейчас-то он не ее… А она приходит, нищенка эта, и командует ему… сюсюкается с ним… " он такой маленький был… лапки приволакивал… он для меня Малыш" — передразнил он ее и добавил, — слушать тошно.

— Так ты приревновал, что тебя пес не слушался и не ел, а ее слушается и весь дрожит от радости? Да, Арни, не ожидала от тебя, — она укоризненно покачала головой.

— Да при чем тут это? Мне просто неприятно за одним столом с этой нищенкой сидеть. Пусть в свой монастырь идет и там обедает.

— Арни, прекрати! Она гостья. И только попробуй за обедом ей какую-нибудь гадость сказать, я попрошу отца выпороть тебя хорошенько. Понял?

— Понял, понял… Ты только и знаешь, что поркой пугать…

— Это он давно не порол тебя, что ты на язык такой бойкий стал. Ой, доразговариваешься ты с матерью в таком тоне… лопнет мое терпение. Иди тарелки вон расставляй.

За обедом Алина съела лишь немного супа и овощей, а от мяса наотрез отказалась, проговорив:

— Вы извините меня, Римма, но мне нельзя.

— Почему нельзя? — удивилась та, — Ведь не пост же сейчас.

— Не пост, — согласно кивнула Алина, — но мне нельзя.

— Ты только попробуй, это парное мясо, муж только вчера бычка заколол. Ты, небось, и не пробовала такого никогда. — Римма пододвинула блюдо с мясом поближе к девочке.

— Мне очень приятно, благодарю за заботу, Вы очень добры, но мне, правда, нельзя сейчас есть мясо.

— Но почему? — не унималась Римма.

— Римма, оставь ее. Ну не хочет она сейчас, — Грегор осторожно тронул жену за руку.

— Ну как хочешь, — Римма огорченно вздохнула и поднялась из-за стола, — Подождите, я чай и пирог сейчас принесу.

— Я

помогу тебе, — Грегор поднялся и вышел вслед за женой.

На кухне он осторожно взял ее за руку, — Зря ты настаивала, похоже девочка умная и от мяса отказалась из-за того, что действительно голодала все эти дни. В монастыре она совсем по-другому выглядела… И ведь что интересно, осунувшаяся вся, явно голодная, а ела, словно на званном приеме.

— Да уж ела она, словно наследная герцогиня, — усмехнулась жена, — в другое платье переодень и не скажешь, что сиротка монастырская. Слушай, неужели она из-за пса все это время где-то по округе скиталась в надежде увидеть его?

— Скорей всего, да, — Грегор грустно покачал головой, — И дернуло меня забрать у нее собаку… Что теперь делать и не знаю… Выгоним сейчас ее, а она опять где-то по округе скитаться и голодать будет… и даже если пса ей вернуть, идти ей с ним некуда… не примут ее в монастыре с ним теперь, а она его не бросит… на редкость упорная девчонка.

— Вот за что люблю тебя, Грегор, так это за то, что сердце у тебя доброе и на чужую беду отзывчивое, — Римма подошла к нему, и ласково обняв, поцеловала, — А может, оставим девочку? Пусть за псом приглядывает. От тарелки супа, да куска мяса не обеднеем, поди. Да и мне может иногда поможет, все не одной с хозяйством управляться.

— Ну ты и скажешь, жена, — Грегор усмехнулся, — У нее две работницы, пятеро работников, а она оказывается "одна с хозяйством управляется".

— Так за ними пригляд постоянный нужен, а на мне еще Николка, да и третий кто, может, даст Бог, появится… уж больно мне последнее время по утрам неможется.

— Дай-то Бог, — согласно кивнул Грегор, — может девочка теперь будет. Я знаю, ты о дочке все мечтаешь. Может, поэтому сиротку и пожалела, и оставить предлагаешь. В общем, я тоже не против, мне кажется, неплохая девочка, так что пусть остается, коль по душе тебе. Я и деньги ей готов платить, если помогать тебе станет. Глядишь, так и на приданое себе скопит.

— Вот и хорошо, — улыбнулась ему Римма, — пойдем скажем ей об этом.

Вернувшись в обеденную комнату, Грегор заметил, что Алина, пододвинув свой стул поближе к стулу Николки, что-то рассказывает ему, и пользуясь тем, что тот, раскрыв рот, с восторгом слушает ее, ложку за ложкой докармливает ему все, что лежит у него в тарелке. Заметив их, девочка напряженно выпрямилась и замерла.

— Я говорил ей, чтоб не кормила Николку с ложки, что он сам должен есть, но она не стала слушать, — тут же сообщил им Арни, с усмешкой глядя на девочку.

Та потупила глаза и тихо проговорила: — Я лишь немного помогла ему, а то он баловался с едой…

— Вот и хорошо, спасибо, — заулыбалась ей Римма, — Значит, сейчас все вместе чай пить будем, а то у нас с Николкой вечные проблемы… Все уж чай пьют, а он никак суп не доест.

— Да, будем чай пить вмести, — радостно закивал Николка, а потом повернулся к Алине, — А ты пло волка далеше рассказаишь?