В плену красной Луны

Гастингс Сьюзен

Мужчины начали танцевать. Образовавшийся круг подбадривал их. Танцоры выказывали свое умение в смелых прыжках и быстро перебирали ногами. Женщины неистово распаляли их пыл.

Несколько мужчин что-то торжественно произносили вслух. Дезире предположила, что звучит их особая поэзия. Если бы только она могла понимать язык! Но она ничего не знала, кроме слов «сахар», «козий сыр» и «старший брат». Аисса села рядом с Дезире и слушала музыку и декламаторов. Блаженная улыбка появилась на ее лице. Снова раздался смех.

Стемнело, на пустыню

мгновенно спустилась ночь. Однако большая палатка, в которой проходил странный праздник, казалось, светилась изнутри. Ее освещал не только костер, но и горящий в маленьких глиняных мисках козий жир.

Без сомнения, роскошно разодетые мужчины и женщины заводили друг с другом любовные игры.

Осознание этого потрясло Дезире. Она знала строгие моральные представления ислама, которые уже давно притушили ее восторженность перед экзотикой. Однако здесь все, казалось, было по-иному.

— Что они делают там? — спросила она Аиссу.

Однако женщина не могла ее понять. Тогда Дезире указала на палатку и вопросительно посмотрела на Аиссу.

— Ахал, — сказала та.

— Ахал? Что это такое?

Аисса подумала, потом подняла указательные пальцы обеих рук, заставила их склониться друг перед другом, приблизиться друг к другу, удалиться, как будто они говорили и танцевали друг с другом. Потом обняла себя руками и начала качаться взад и вперед.

— Что... что это значит? Любовь?

Она повторила этот жест.

Аисса кивнула. Затем указала на пару, с трудом распознаваемую в темноте. Мужчина и женщина, которую он держал за руку, смеясь, заторопились из палатки и исчезли между дюнами.

Дезире тихо и удивленно присвистнула.

— Это действительно больше, чем я ожидала, — пробормотала она.

Горло сжал комок. Аркани был там, в палатке. Она ждала, что он тоже выйдет, держа женщину за руку, и исчезнет между дюнами, и не понимала, почему так сердится, почему так хочет, чтобы он не делал этого.

Снова раздалась печальная песня скрипки, сопровождаемая другими музыкальными инструментами. Она была полной противоположностью веселой непринужденной встрече мужчин и женщин.

Дезире медленно поднялась и скрылась в палатке. По какой-то непонятной причине она не хотела больше смотреть на то, как весело эти люди общаются друг с другом. Она бросилась на постель, прижалась лицом к кожаной подушке и дала волю слезам.

Глава 17

Утреннее солнце постепенно вытеснило ледяной холод ночи. Снаружи раздались голоса женщин в палатке, они вернулись, подоив коз и верблюдов. С затекшими руками и ногами Дезире крутилась под одеялами. Она плохо спала, и во сне ее преследовали музыка скрипки, смех и шутки женщин и мужчин. Она втайне желала сама принять участие в этом странном волнующем празднике. Ей хотелось, чтобы он заигрывал с ней, шутил, смеялся, пытался добиться ее милости... Он?!

В то же мгновение она рассердилась.

Гордый мужчина в голубой гандуре совсем вскружил ей голову. Теперь он был нужен ей срочно. Девушка встала перед палаткой и взглянула на утреннее солнце, потом потянулась, выпрямила руки и ноги.

— Эссаламоу алайкоум, доброе утро!

Она вздрогнула. Аркани стоял позади нее и держал в руках плоскую мисочку.

— Доброе утро, — ответила она ворчливо.

— Я вижу, что ты провела плохую ночь и не выспалась, — произнес он.

Недовольная складка на ее лбу углубилась.

— Совершенно верно, — подтвердила она. — Музыка была такой громкой, смех... ну, весь праздник.

Он слегка приподнял брови.

— А ты знаешь, что это был за праздник?

— Откуда мне знать? Тут никто не считает необходимым что-либо мне объяснить.

— Тогда ты должна выучить наш язык.

Он протянул ей мисочку.

— Аман иман.

Она недоверчиво взглянула на мисочку.

— А что это такое? Волшебный напиток?

Он рассмеялся.

— На это ты должна ответить: ах изудар. Вода позволяет нам жить, молоко дает силу. Это свежее верблюжье молоко.

Дезире не хотела больше провоцировать его, поэтому взяла мисочку и выпила. Вкус неостывшего молока был отвратительным.

— Как будет «спасибо» на вашем языке?

— Таниммерт. А если тебя кто-либо приветствует, ты должна ему ответить: алайкоум эссалам.

Тепло верблюжьего молока, согревшее желудок Дезире, настроило ее на более мирный лад.

— Итак, хорошо. Алайкоум эссалам, Аркани. Таниммерт.

С улыбкой она вернула ему мисочку и увидела, как вспыхнули его серые глаза, когда их пальцы соприкоснулись. Дезире снова почувствовала волнующее покалывание и опустила глаза.

— Если хочешь, я покажу тебе нашу деревню, — предложил Аркани. — У тебя, вероятно, много вопросов.

Она согласилась. Аисса вышла из палатки, и ее темные глаза поочередно осмотрели каждого из них. Она что-то сказала сыну, и слова ее прозвучали не очень дружелюбно. Дезире не могла отделаться от чувства, что Аркани не полагалось подобным образом общаться с ней. Заботясь о Дезире, мать, казалось, ощущала, какое влияние оказывает близость Аркани на чувства девушки.

Как бы Дезире ни обманывала себя, она также чувствовала странную и таинственную привлекательность, исходившую от Аркани. Она была сильной и решила, что должна выстоять даже против силы Аркани.

Мужчина что-то коротко ответил своей матери, а затем решительным жестом предложил Дезире следовать за собой. Итак, мужчины все-таки иногда могут и сами решать, поняла девушка, внушая себе, что она просто находится в археологической экспедиции и руководитель раскопок объясняет ей, что именно они только что нашли.

И все же здесь все было живым...

С легкой озабоченностью Аркани повернулся к ней и указал на ее перевязанную ногу.

— Не болит?

Девушка отрицательно покачала головой.