В поисках баронессы
Шрифт:
По дороге сюда у нее отобрали хронометр и все амулеты, что находились на ней и в карманах. Выпотрошили всю одежду - ни одно потайное отделение не избежало внимания тюремщиков. Сразу видно - здесь работают профессионалы!
Секунды и минуты тянулись невыносимо. Делать было решительно нечего.
Агнес сейчас не отказалась бы от горячей ванны и горячего ужина. Ну, на крайний случай - просто ужина. И недурно было бы отдохнуть. От долгого сидения на самом краю жесткой неудобной лежанки начала ныть спина и плечи. Помнится, так они ныли, когда в
Благо, в юности это все продлилось недолго. Пребывание в обители милосердия имеет свои несомненные преимущества. Там не поощряется пустая болтовня без предмета. Если начинаешь беседу, то поддерживать ее - одно удовольствие. И мелких неудобств не замечаешь.
Она поднялась, чтоб размяться. Прошлась по тесной камере.
Несколько шагов в одну сторону, столько же - в другую. Не слишком просторно для прогулки. Да и гулять не особенно хочется. Она бы с удовольствием легла спать - стычка вымотала. Сколько придется здесь торчать?!
Агнес остановилась посреди камеры. Хлопнула себя ладонью по лбу, и звонкий шлепок разнесся по унылому помещению.
Вот же, лежанка! Даже целых две. Нарочно поставлены для арестантов. Потому что никто не будет допрашивать ее нынче. Гото вспомнит о ней завтра. А то и послезавтра. А она сидит и ждет - когда же за ней вернутся стражники!
Должно быть, она слишком устала. Вот и не соображает. Агнес постояла над лежанкой в нерешительности, не понимая, как можно лечь на нее. Потом, разозлившись на себя, решительно уселась. Не на край, а как следует. Скинула сапожки, затянула ноги наверх и улеглась. Вытянулась. Вот только в тюремной камере ей спать еще и не приходилось!
Глава 24
За ночь Агнес отлежала все бока и спину. А наутро ее разбудила хлопнувшая дверь — принесли завтрак. Она даже удивилась, когда каша в миске оказалась горячей. Правда, после еды снова оказалось нечем себя занять. Приходилось или бродить по камере туда-сюда, или усаживаться на ту же клятую лежанку.
Промаявшись до обеда, она наконец сообразила перетащить тюфяк с соседней лежанки к себе. Если у нее вдруг появится сосед — вернет.
Улеглась — от хождений по кругу начинало мутить.
Не особо притязательно — но куда удобнее, чем было! Агнес вздохнула, мысленно сетуя на свою изнеженность. И вот эта особа, бывало, в пару-тройку часов собиралась, чтоб сорваться налегке с поручением королевской палаты на границу, к южным горам?! Жила в палатке, спала иной раз на голой земле. Не верилось!
Хотя… в поездках она ни разу не оказывалась запертой в тесном помещении. Напротив — там всегда простора было, хоть отбавляй!
Иногда этого простора было даже много больше, чем хотелось бы.
Взять хоть тот случай, когда от деревни горных троллей пришлось пешком тащиться через перевал к своим. Ноги она тогда сбила
Воспоминаниям она предавалась до самого вечера. Пришли за ней аж после ужина.
*** ***
— Итак, возвращаясь к первоначальному вопросу, — устало заговорил Гото. — Миледи, вы ведь не отрицаете, что уговорили милосердного остановиться в том же постоялом дворе, что и вы? Пользуясь его усталостью после нелегкой дороги от самого Ковентри. И весьма настойчиво расспрашивали его о ходе расследования. И о том, что известно церкви.
Агнес тяжело вздохнула. Допрос длился уже почти час.
— Да, я расспрашивала милосердного, — отозвалась она.
Ну, а смысл отпираться — во-первых, ей скрывать нечего. Во-вторых, милосердный сам может рассказать и о том, как она дождалась его, и об их беседах за завтраком.
— И какова была цель расспросов? — бесцеремонно перебил ее сыщик.
— Да все та же, что и раньше! — вспылила она, не сдержавшись. — Тяжело находиться в неведении.
— Да, в неведении, — Гото кивнул. — А хотите узнать, миледи, что рассказали эти три калеки, как выразился господин Крио? — предложил он вдруг.
Агнес насторожилась. Слишком уж ехидным сделался тон.
— Это было бы интересно, — отозвалась она после паузы.
— А вы уже знаете, что они поведали, — яд в тоне эсквайра сделался отчетливо ощутимым. — Вы ведь испугались!
— Мне пугающим кажется ваш тон, — Агнес нахмурилась. Ей не нравился поворот беседы.
— Ну да, разумеется, — он кивнул. — Слабая впечатлительная женщина… вот только ваш послужной список, миледи, плохо вяжется с этим образом. Но я вам расскажу! Эти несчастные в один голос утверждают, что им было заплачено за то, чтобы схватить вас живьем. Кое-кто очень хочет получить доступ в хранилище Гревиллей. А ключи после установки системы охранных амулетов можете дать только вы.
— То есть, они хотели вытряхнуть из меня ключи — а обвиняете вы в этом меня?
— Миледи, если бы все виновные находились сейчас под стражей — к вам вопросов бы не было, — Гото развел руками. — Но вы вдвоем с баронетом Крио устроили форменную чехарду. Люди из сыска попросту не сумели сориентироваться в царящем бедламе.
— А вам не кажется, что это — чересчур?
— Не кажется, миледи. Это — и впрямь чересчур, — Гото поднялся из-за стола, прошелся взад-вперед за ее спиной. — Видите ли. Не один господин Крио так проницателен, что узнал о готовящейся на вас облаве. Сыску было об этом известно. Мы готовились схватить негодяев. Вы отделались бы легким испугом — клянусь честью! Тейгу мог, по крайней мере, предупредить меня о своих планах, — прибавил он с горечью.