В поисках Дильмуна
Шрифт:
Раскопки, проведенные Кнудом и Арне в этом году, показали, что я ошибся на сто с лишним процентов. На самом деле погребения были вдвое старше.
За два месяца, проведенных на пустынном острове, наши товарищи выполнили изрядную работу. Конечно, в этом году и условия были получше. После того как Андерс выявил основную схему склепов, расчищать их стало проще. Проник за кольцевой периметр — копай до каменного пола и продолжай двигаться внутрь. Копая сверху, очень трудно различить безрастворную кладку внутренних стен среди беспорядочного нагромождения камней, а идя сбоку, не промахнешься. Кнуд и Арне не только довершили расчистку первого склепа, но и полностью раскопали еще пять таких сооружений. Правда, эти склепы были поменьше, однако тоже непростой конструкции. Таким образом, мы располагали серией раскопанных гробниц от самых маленьких до
Керамика из гробниц Умм ан-Нара (Абу-Даби). Цилиндрические сосуды — серые, остальные — красные
Из перечисленных пяти сооружений лишь у второго по величине была наружная облицовка из шлифованного, тщательно отделанного камня; стены остальных состояли из грубо отесанных блоков. Зато у склепа получше местами уцелело до шести рядов кладки и полностью сохранился один дверной проем в форме туповершинного треугольника.
Все склепы, кроме самого маленького, содержали человеческие останки и керамику. Богаче всего и тем, и другим материалом оказались вторая половина гробницы, которую начинал копать Андерс, и склеп с облицовкой и сохранившимся дверным проемом. В последнем, при внутренней ширине всего четыре с половиной метра и площади пола около четырнадцати квадратных метров, лежали останки тридцати шести человек — куда больше, чем можно было разместить при одновременном захоронении. Мы также нашли более сорока сосудов, из них двадцать два совершенно целых. Вторая половина гробницы Андерса дала двадцать три сосуда, в том числе много целых, и останки пятнадцати покойников. Во всех остальных склепах было найдено в общей сложности лишь полтора десятка сосудов.
Вот такой отчет о проделанной работе я услышал, когда ехал в машине вместе с Арне и Садыком. Во второй половине дня, пройдя под палящими лучами солнца плато острова, я увидел раскопы своими глазами. Правда, до этого я провел более часа в прозрачной тени барасти, рассматривая один за другим целые сосуды, которые Кнуд извлекал из упаковочных ящиков. И, глядя на эту керамику, я тотчас понял, что гробницы Умм ан-Нара намного старше, чем мне представлялось.
Разумеется, сразу привязать сосуды к определенному времени я не мог. Нет у меня фотографической памяти, которая позволяла бы безошибочно сопоставлять только что раскопанный горшок с виденной много лет назад иллюстрацией в книге. Однако примерная атрибуция этих изящных сосудов с черным узором из смежных треугольников, с цепочками полукругов и шеренгами зигзагов на красновато-буром полированном фоне не вызывала сомнения. Они принадлежали к разряду сосудов, обнаруженных в Иране и Белуджистане (провинция Пакистана. — примеч. ред.) и известных под общим названием «энеолитических»[49]. Такие сосуды были распространены с IV по II тысячелетие до н. э. Более определенная привязка во времени невозможна, потому что в упомянутых областях производилось мало раскопок.
Другие образцы керамики поддавались более точной датировке. Несколько небольших серых сосудов, напоминающих по форме бочонок и опоясанных черной росписью по всему тулову — от нижней части горла до плоского основания, — даже я опознал как типичные изделия культуры Кулли. А на осколке верхней части более крупного красновато-бурого сосуда был нарисован горбатый бык — так называемый «брахманский», тоже типичный для древнеиндийской культуры Кулли. Тут необходимо объяснение.
К
Бык зебу, изображенный на многих индских печатях и сосудах Кулли, здесь украшает горло вазы из умманнарской гробницы
Культура, получившая наименование Кулли, судя по всему, занимала достаточно большую территорию на юге Белуджистана, со своими селениями и даже довольно крупными городами. Людей культуры Кулли не считают основоположниками Индской цивилизации; напротив, во времена своей максимальной экспансии Индская цивилизация колонизовала значительную часть земель Кулли. Но исследователи сходились хотя бы в том, что народ Кулли был западным соседом народа Индской долины и культура его современна Индской или чуть старше. И вот теперь обнаружились признаки того, что жители Умм ан-Нара были западными соседями народа Кулли и ввозили, во всяком случае, кое-что из его керамики.
Аргументацию можно продолжить. Умм ан-Нар современен Кулли, а культура Кулли современна Индской цивилизации или несколько старше ее. Однако Индская цивилизация была современна нашей «барбарской» культуре, представленной Ранним Дильмуном, городом II на Бахрейне. Стало быть, Умм ан-Нар, в свою очередь, современен «барбарской» культуре или несколько старше ее.
Вместе с тем стало совершенно очевидно, что культура Умм ан-Нара не тождественна «барбарской». На Бахрейне мы ни разу не находили керамики вроде той, какую я теперь вертел в руках. Да и разница в конструкции гробниц и способе погребения существенная. В четырехстах километрах на северо-запад от Бахрейна, на острове Файлака, современная городу II культура была идентична его культуре: совершенно одинаковые печати и керамика. Файлака составляла такую же часть Дильмуна, как Бахрейн.
Здесь же, в четырехстах километрах на юго-восток от Бахрейна, современная Раннему Дильмуну культура была совсем другой. Куда ни относи Умм ан-Нар, частью Дильмуна он, во всяком случае, не являлся.
Опуская сосуды снова в ящики, я все больше склонялся к мысли, что здесь, на Умм ан-Наре, мы, похоже, встретили первый форпост второй «утерянной цивилизации» Персидского залива — медного царства Макан.
Пять дней спустя, на рассвете, мы дошли от лодки Мухаммеда вброд до берега и заняли места в «Лендровере» Садыка, чтобы ехать в Бурайми.
Глава четырнадцатая
ПУСТОЙ УГОЛ
Эта экспедиция в Бурайми оказалась второй по счету. В седьмой (и пока последний) раз я наведался туда в 1968 г. А первое знакомство состоялось в 1959 г. — первом году раскопок на Умм ан-Наре.
Тогда мы с П. В. прилетели на Умм ан-Нар с Бахрейна посмотреть, как идут работы, и в первый же вечер нанесли визит правителю Абу-Даби. Только что начался месяц рамазан, когда правоверные мусульмане стран Персидского залива не едят, не пьют и не курят от восхода до заката, поэтому шейх Шахбут принимал после наступления темноты.
На другой день мы добрались до раскопов и смотрели, как дюжина поджарых смуглых оманцев трудилась па холме, оттаскивая камни и полные корзины земли; в это время вдали, на венчающей остров темной гряде, показался человек. Он шел со стороны лагеря и перевоза, и когда приблизился, мы узнали Иэна Катберта — высокого, атлетически сложенного шотландца, который сменил Тима на посту представителя нефтяной компании. Подойдя, он отвел нас в сторонку и предупредил:
— Через полчаса ждите знатных гостей. Сам правитель хочет взглянуть на ваши находки.