В пустоте о героизме забывают
Шрифт:
Химеры тем временем приступили к добыче необходимой биомассы. Конечно, все еще оставались некоторые шансы, что Мари самостоятельно придет в себя, но Кирилл оценивал их не слишком высоко. К тому же, ему в любом случае требовалось дождаться завершения эволюции теней, так почему бы не потратить время на достаточно интересный и полезный в перспективе проект? Если не получится с Мари, всегда можно вырастить человеческого клона и провести эксперимент на нем.
Что касается нехватки свободного места, то миньоны уже снимали секцию из трех кресел. Это не решало проблему полностью, но позволяло выиграть немного
Пока часть химер занималась охраной, остальные стаскивали добычу в капсулу. В основном она состояла из растительности, но встречались и тушки мелкой живности. Проблема заключалась в недостатке биомассы второго поколения — пришлось обходиться без нее, что существенно затрудняло разработку. С другой стороны, Кирилл поймал себя на мысли, что продукт в результате получается более качественный: вместо срезания углов, ему приходилось тщательно выверять баланс, перебирать системы в поиске самых эффективных сочетаний, изменять ткани под необходимые задачи с небывалой точностью.
Чем дальше Кирилл уходил по пути химерологии, тем сильнее его захватывала магия творения. Постепенно у него созревало понимание: успех лежит на грани между точностью расчетов и интуитивным подходом. Нельзя рассчитать абсолютно все, иногда нужна гибкость и смелость, чтобы сказать: «Авось не сдохнет».
С таким настроем Кирилл уронил сформированную жемчужину в груду древесины. Черная пленка привычно растеклась в стороны, формируя плотный пульсирующий мешок, внутри которого зародилось семя новой жизни, пусть и довольно специфической.
Остаток дня парень провел, частью внимания помогая миньонам правильно переложить коммуникации, другой — дискутируя с Раздор о плюсах и минусах прямого военного вмешательства, как средства получения власти, а третьей — экспериментируя со своей силой, создавая самые неожиданные сочетания, которые только могли прийти в голову. Последним он не столько преследовал цель сотворить что-то гениальное, сколько тренировался связывать воедино максимально далекие системы. Он даже закончил тех насекомых-строителей, на которых споткнулся в первые дни на этой проклятой планете. Правда, вряд ли им предстояло увидеть свет: слишком много биомассы второго поколения при весьма сомнительной эффективности.
Ближе к вечеру появился отряд химер, оставленный в пещере. Две тени отчетливо выделялись на фоне своих сестер размерами, плавностью и скоростью движений. Хель заворчала. Тени в ответ напряглись, и от них потянуло готовностью бросить вызов. Бунт не ускользнул от взгляда альфы — она упруго поднялась на лапы и оскалилась. Учитывая вложенные в теней звериные инстинкты, назревала схватка за главенствующее положении иерархии стаи.
Зрелище может и интересное, но в планы Кирилла оно не входило. Одним коротким приказом он для всех химер установил Хель первой, после себя. Если по уму, то давно стоило это сделать, а не оставлять на откуп животным инстинктам. В этом и заключалось главное преимущество отсутствия свободы воли: приказы хозяина стоят выше шаблона поведения.
Намеки на агрессию мгновенно исчезли, хотя на остальных теней обновленные хищницы все равно смотрели свысока, а те и не пытались возражать. Хель тоже успокоилась.
Еще несколько часов пришлось подождать, чтобы окончательно сформировался саркофаг. На последней стадии черная пленка плотно облепила округлые стенки с вертикальными тонкими ребрами. В целом новая химера напоминала огромное упитанное насекомое с желтыми полупрозрачными крыльями и несколькими парами разноразмерных усиков, выходящих из «головы».
Кирилл не стал сразу использовать ее по назначению, все еще допуская пробуждение Мари. Миньоны, которые уже переодели девочку в новый комбинезон, усадили ее в кресло и пристегнули. Следом и остальные химеры начали занимать свои места. Хель устроилась на саркофаге, обозревая подчиненных с возвышенности надменным взглядом. Желтые крылышки немного прогнулись, но выдержали. Использовав остатки биомассы, Котов закрепил химер на случай непредвиденных обстоятельств, и дал команду на взлет.
Раздор только этого и ждала. На этот раз дуга подъема пересекала границу в семь километров. Несмотря на интуицию, не мешало бы проверить: насколько иллюзия правдива в этом моменте. Так что Кирилл заранее попросил виртИн вывести на проекцию данные батарей и с интересом наблюдал за ними на протяжении всего взлета. И действительно, в определенный момент показания покатились вниз, словно какие-то секции начали самопроизвольно отключаться.
— Скорректируй курс по второму маршруту, — убедившись, что в этом иллюзия не врала, отдал приказ Кирилл.
У него еще оставалось много вопросов. Откуда телепат в пещере знал, как человеческая техника отреагирует на набор высоты? Зачем показал? Почему настолько подробно и реалистично? Такая точность наталкивала на мысль, что-либо медуза ощутила все на своей шкуре, либо использовала чьи-то воспоминания. Какова вероятность, что Мари не первый человек, который угодил в ее щупальца? Похоже, все они так и остануться без ответа.
— Повинюсь вашей воле, — формально откликнулась виртИн, и, когда капсула пошла вниз, поинтересовалась: — Откуда вы узнали об этом феномене, Повелитель?
— Зло не дремлет, — туманно ответил парень, не желая вдаваться в подробности.
— Совсем-совсем? — наивно поинтересовалась Раздор.
— Даже вполглаза, — подтвердил Кирилл.
— Удивительно. Повелитель, а как у вас получается так достоверно изображать сон? Мои сенсоры фиксируют изменения характера дыхания, температуры, сердцебиения, — сообщила виртИн.
— Так это дремать нельзя, — Улыбнулся парень и пояснил: — А сон — естественный процесс, свойственный даже злу.
— А? — изобразила замешательство Раздор, а затем сделала вид, что поняла: — О-о-о. Ха-ха. Хорошая шутка, Повелитель. Ваше чувство юмора не уступает уму и красоте.
— Один — один, — признал Кирилл.
— Благодарю, — виртИн голосом передала широкую и довольную улыбку.
Между тем спасательная капсула стремительно приближалась к точке назначения. На проекции сменяли друг друга довольно однотипные пейзажи: густые джунгли на равнинах и гористой местности. А затем словно великан взмахнул ножом и рассек мир на две части: бесконечная зелень исчезла, моментально переходя в красно-коричневую плоскость с блестящими черными пятнами воды.