В родных местах
Шрифт:
— Не пей больше, — забеспокоилась Мария. — Уже налил шары-то. — Говорила она эти сердитые слова с улыбкой. — Хошь, я тебе водички студеной лину?
— Иди ты! Чтоб я воду вместо водки пил. Много чего делать пришлось за жисть-то длинную. Да!..
— Ну, я вижу, тебе осталось только прослезиться. Расскажи, как хоть у тебя внук растет?
— Внук бо-евой, — просиял Илья Тихонович. — Что-нибудь да набедокурит. Заядлый рыбак, я тебе скажу. Эт-та полкотелка чебачишек принес.
Похрустывая
На фабрику Илья Тихонович пошел на следующее утро. Вахтерша, старая женщина, была знакома ему. Заулыбалась, увидев старика, но поприветствовала его довольно странно:
— Ты еще жив, Тихоныч.
«Каркает, ворона», — подумал Илья Тихонович, а вслух сказал бойковато:
— Жив, как видишь. А ты, Ефросинья, поди, все еще в девках ходишь?
— В девках, Тихоныч, — усмехнулась вахтерша. — Видно, женихи для меня еще не подросли.
— Погоди, подрастут. Только ты шибко-то губы не расквашивай, а то женихи этого не любят. Нынче они вон какие модные. Директору, что ли, позвонить, чтобы пропуск мне…
— Да уж зачем звонить. Проходи. Кто с тебя будет пропуск спрашивать. Как сын-то живет?
— Слава богу, ничего пока.
— Передавай приветы. Нынче разучились поклоны-то передавать.
— Вроде бы.
Фабрика была та же и не та: рядом с осевшим в землю кирпичным корпусом, совсем уже потемневшим от старости и мокроватым снизу (глазоньки бы не глядели!), стояли два белых двухэтажных здания. Стояли на том месте, где когда-то был тын и чернел бревенчатый домик плотника Кириллова, известного всей округе пьянчужки. Над фабрикой высилась длинная труба, на верху ее виднелась металлическая пластинка с какими-то цифрами. Весь громадный двор выровняли и покрыли асфальтом. По обеим сторонам двора торчали чахленькие, видимо, нынче высаженные деревца.
— Что же это, Ефросиньюшка, цеха новые?
— Новые, Тихоныч. Много сейчас народу работает.
— Труба-то какая!
— Да!..
— Вот это труба!
— Заладил: труба да труба. Ты когда на пенсию-то ушел? Хо! Столько лет. У нас и директор теперь новый. Ивана Иваныча уже года три как перевели куда-то. И главный инженер новый.
— Ты, кроме начальства, ничего не видишь.
— А что мне до твоих станков.
Илье Тихоновичу больше всего хотелось побывать в новых цехах, и он уже было повернул туда, но раздумал: лучше сперва зайти в цех, где когда-то работал, и встретить тех, кто знают тебя.
У входной двери старого цеха, как и в давние годы, однообразно гудела, разрезая
— Илья Тихо-но-вич!
Возле него стоял молодой белобрысый мужик с улыбкой от уха до уха.
— У-у, сколько лет, сколько зим! В гости к нам?
— Как видишь, — добродушно ответил Илья Тихонович, изображая, будто знает мужика и рад встрече, а сам подумал: «Кто такой, почему не помню?»
— А у нас тут слух разнесли, будто вы умерли, будто у вас разрыв сердца произошел.
— Типун тебе на язык, — без злобы отозвался Илья Тихонович. — Трепачи здесь, видно, до сих пор не перевелись. Кто же это болтал такое?
— Да все.
— Ну тогда не найдешь виновника. Болеть болел, а умирать не собирался. Скажи-ка, Степан Банных, Котов Данилыч и Петро Царев здесь робят?
— Работают. Их в новый цех перевели.
— А Егорка Пименов?
— Какой Егорка?
— Да… рыжий такой. Со шрамом на губе.
— А, Георгий Иваныч! Он у нас мастером.
— Так!..
— Так, — сказал и парень, не зная, что говорить дальше.
«Почему я его не помню? — мучительно раздумывал Илья Тихонович. — Память, ну начисто отшибает».
— Я что-то никак не соображу, сколько же лет ты здесь робишь? — схитрил старик.
— Да столько же, сколько вы на пенсии. Я же за месяц до вашего ухода пришел. Мне ж тогда шестнадцать было.
«Поди тут, вспомни», — усмехнулся Илья Тихонович и спросил:
— А кто начальниками в новых цехах?
— В одном-то Сизов Павел Павлыч…
— Павел?! Ну, прощай, брат! Мне обязательно надо увидеться с Павлом.
В пору Ильи Тихоновича Сизов работал мастером. Он нисколько не постарел за эти годы, только почему-то растолстел.
— Тихоныч, батюшки! — воскликнул Сизов и хлопнул себя по жирным ляжкам. — Как живется-можется?
— А что у меня? Здоров мало-мало — и ладно.
— Да нет, ты прямо-таки молодцом выглядишь.
— Да уж чего там! Расскажу тебе анекдот. Один пенсионер, понимаешь, договорился с какой-то женщиной о свидании. А она на пятом этаже жила. Поднялся, значит, на своих двоих. Едва-едва. Стоит у ее двери и отдышаться не может. Сердчишко: ек-ек-ек, вот-вот разорвется. И думает: «Господи, зачем это я приплелся сюда? Что мне тут делать?» Никак вспомнить не может.
К ним подошли двое пожилых рабочих.