В сказочной стране. Переживания и мечты во время путешествия по Кавказу (пер. Лютш)

Гамсун Кнут

Я стою у дверей нашей гостиницы и осматриваю свою зеленую куртку, на которой болтается одна пуговица. Какъ разъ самая нужная пуговица, думаю я, и стараюсь оборвать ее, но длаю этимъ только еще хуже. Конечно, у меня было все нужное для шитья; но въ какомъ сундук запрятано все это? Вотъ въ чемъ вопросъ. Коротко сказать, я отправляюсь разыскивать портного по московскимъ улицамъ.

Я захожу дальше и дальше. Я не знаю, какъ портной называется по-русски; по-фински его зовутъ рээтэли (R"a"at"ali), въ Финляндіи я этимъ пробавлялся цлый годъ, но здсь я ничего не знаю. Я странствую около четверти часа по улицамъ и заглядываю въ окна, не сидитъ ли гд кто-нибудь и шьетъ; но счастіе мн пока не благопріятствуетъ.

Подъ воротами стоитъ пожилая женщина. Я собираюсь пройти мимо, не обращая на нее вниманія, но она говоритъ что-то, присдаетъ и указываетъ

на мою болтающуюся пуговицу. Я киваю головой: въ томъ-то и дло, что пуговица болтается, и я отыскиваю портного; я стараюсь знаками объяснить ей это. Женщина кланяется вновь и идетъ передо мною, все указывая мн впередъ. Наконецъ женщина черезъ нсколько минутъ останавливается у какой-то двери. Здсь она мн указываетъ высоко наверхъ одного дома и хочетъ уйти, при чемъ она присдаетъ и необыкновенно довольна всей этой исторіей. Я вынимаю изъ кармана монету, показываю ее женщин и предлагаю, чтобы она поднялась со мною по лстниц. Она этого не понимаетъ, а, можетъ быть, понимаетъ превратно; словомъ, она не соглашается. Я ршаюсь самъ пойти впередъ, чтобы, если удастся, убдить ее пойти со мною, такъ какъ я вижу, что для меня совершенно немыслимо отыскать безъ ея помощи портного въ этомъ громадномъ дом. Я показываю ей монету, поднимаясь по лстниц и знаками приглашаю ее слдовать за мною. Тогда она начинаетъ смяться страннымъ смхомъ и идетъ со мною, хотя и покачиваетъ головою. Удивительная старушенція.

У первой же двери я останавливаюсь, показываю на пуговицу на моей куртк, затмъ на дверь и смотрю вопросительно. Наконецъ-то свтъ озаряетъ ее, и она понимаетъ, что я дйствительно ищу портного; она перестаетъ смяться, очень довольна такимъ оборотомъ дла, беретъ на себя руководительство и спшитъ передо мною вверхъ по лстниц. Она взбгаетъ почти на самый верхній этажъ и стучитъ въ дверь, гд на карточк написано нсколько странныхъ буквъ. Мужчина отворяетъ дверь. Женщина, смясь и съ цлымъ потокомъ словъ, передаетъ меня съ рукъ на руки; между тмъ мужчина стоитъ по ту сторону двери, а женщина и я по сю сторону. Когда мужчина наконецъ понимаетъ, что я вполн серьезно и твердо ршился дать пришить себ пуговицу, потому что самъ я не могу добраться до своихъ швейныхъ принадлежностей, то онъ совсмъ растворяетъ дверь. Я даю деньги женщин, она смотритъ на нихъ, присдая и величая меня генераломъ и княземъ. Потомъ она присдаетъ еще одинъ послдній разъ и спускается внизъ по лстниц.

Вся меблировка въ комнат портного состоитъ изъ стола, двухъ стульевъ, дивана и образа, по стнамъ виситъ пара картинокъ религіознаго содержанія. На полу играютъ двое дтей. Жена портного врно вышла, только отецъ да дти дома. Я глажу дтей по головк, и они поглядываютъ на меня своими глубокими, темными глазками. Пока портной пришиваетъ пуговицу, я успваю свести дружбу съ дтьми, они заговариваютъ со мною и показываютъ мн разбитую чашку, которой играютъ. Я всплескиваю руками и нахожу чашку прелестной. Они разыскиваютъ еще и другія вещи, притаскиваютъ ихъ ко мн и наконецъ мы принимаемся строить на полу домикъ.

Когда пуговица пришита, я спрашиваю: сколько?

Портной отвчаетъ что-то, чего я не понимаю.

Портные, которыхъ я до того времени знавалъ, имли привычку на вопросъ, что они желаютъ получить за пришитую пуговицу, отвчать: «охъ, объ этомъ не стоитъ толковать». Или: «какъ вамъ будетъ угодно». Въ этомъ-то вся и хитрость. Если я долженъ дать, сколько мн угодно, то это всегда выйдетъ дорогая пуговица. Приходится, конечно, разыграть роль графа и заплатить много. Портной могъ бы, по моему, спокойно спросить за это и получить двадцать пять ёре; если же я долженъ дать по своему усмотрнію, то они превратятся въ пятьдесятъ. А тутъ оказалось, что даже и этому Русскому портному знакома была уловка и онъ говорилъ нчто похожее на «какъ вамъ будетъ угодно». Откуда же долженъ я знать цну различныхъ вещей въ Россіи? Объ этомъ я совершенно и не помышлялъ.

Я указалъ на самаго себя и сказалъ: иностранецъ. Онъ улыбнулся, кивнулъ головой и что-то отвтилъ.

Я повторилъ то же.

Онъ снова отвчалъ, но слово копейка не попадалось въ его отвт.

Такимъ образомъ, пришлось снова разыграть роль графа. Можно стараться, сколько душ угодно, путешествовать въ качеств простого гражданина, это ни къ чему не поведетъ.

Сойдя внизъ на улицу, я ршился отправиться назадъ въ гостиницу по конк. Черезъ нсколько времени ко мн подошелъ кондукторъ и сказалъ мн что-то. Вроятно, онъ спрашиваетъ, куда мн нужно хать, подумалъ я, и сказалъ названіе своей

гостиницы. Тогда вс пассажиры въ вагон обернулись на меня и принялись говорить съ своей стороны, а кондукторъ показалъ назадъ, далеко назадъ, — я халъ, такимъ образомъ, совсмъ въ противоположную сторону, гостиница была тамъ. Я долженъ былъ спрыгнуть.

Идя внизъ по улиц, я вижу, какъ множество людей входитъ въ какой-то домъ и поднимается по лстниц во второй этажъ. Можетъ быть, тамъ есть что-нибудь любопытное; поэтому вхожу слдомъ за ними и я.

На лстниц какой-то человкъ заговариваетъ со мною. Я улыбаюсь, потомъ смюсь и снимаю шляпу. Тогда человкъ также начинаетъ смяться и идетъ рядомъ со мною наверхъ, онъ отворяетъ дверь и впускаетъ меня.

Внутри большое собраніе, это трактиръ: тогда мой спутникъ принимается представлять меня, говорить что-то окружающимъ, и я замчаю, что онъ объясняетъ имъ, какъ нашелъ меня на лстниц. Я раскланиваюсь на вс стороны и вытаскиваю изъ кармана свой огромный паспортъ. Никто не понимаетъ, чего я хочу. Я указываю на то мсто, гд стоитъ мое имя, и объясняю, что меня зовутъ такъ-то и такъ-то. Они не понимаютъ ни слова, но хлопаютъ меня по плечу и находятъ, что все въ порядк. Потомъ одинъ изъ нихъ идетъ къ буфету и требуетъ музыки. Тотчасъ же начинаетъ играть оркестріонъ. Это длается въ честь тебя, думаю я, встаю и раскланиваюсь по всмъ сторонамъ. Словно по мановенію волшебнаго жезла я вдругъ становлюсь чудовищно веселъ, требую вина и цлая толпа присоединяется къ нашей выпивк. Въ зал распространяется слухъ, что я прибылъ въ Москву, призываютъ человка, умющаго говорить по-французски; но я нахожу, что и по-русски выходитъ не хуже, а кром того мои познанія во французскомъ язык не велики, и человкъ этотъ мн такимъ образомъ оказывается ненуженъ. Но мы наливаемъ вина и ему и приглашаемъ ссть съ нами.

Царитъ постоянная сутолока, множество удивительныхъ костюмовъ, нарядныхъ и обыденныхъ мелькаетъ передо мною. Пожилая женщина и молодая двушка стоятъ за буфетомъ. Одинъ господинъ пользуется случаемъ что-то сообщить двушк, и меня поражаетъ, что словно въ первый разъ случается ей выслушивать нчто подобное. Она стоитъ съ минуту и не понимаетъ, потомъ краснетъ. Кто же сталъ бы краснть, будь это не въ первый разъ! Позже краснютъ уже только отъ стыда.

Когда я уходилъ, два кельнера бросились внизъ по лстниц и отворили мн наружную дверь и величали меня превосходительствомъ. Я снова скитаюсь по улицамъ, не зная, гд я, и гд дорога домой. Чудесно бродить такимъ образомъ; кто самъ не испыталъ этого, не знаетъ, какъ это пріятно. Я совершенно самовластно распорядился своимъ правомъ заблудиться. Я прошелъ мимо ресторана и ршилъ войти и състь что-нибудь, чтобы я въ этомъ отношеніи поступить по собственному усмотрнію. Но такъ какъ здсь все выглядло черезчуръ парадно, и кром того, ко мн устремился блокурый кельнеръ во фрак, то я пошелъ назадъ въ трактиръ, мимо котораго я незадолго до того проходилъ, и который мн больше нравился. Тамъ я и услся.

Это также большой ресторанъ, но смотритъ не такимъ европейскимъ, постители одты оригинальне, а слуги оба въ курткахъ. На заднемъ план зала теряется въ садик, усаженномъ деревьями.

Я доволенъ и свободенъ. Мн кажется, словно я сижу въ укромномъ уголк, и мн вовсе не нужно торопиться домой. Я научился говорить «щи». Вовсе не многіе умютъ это, но я могу не только сказать, но даже написать это слово безъ помощи нмецкаго «ш». Щи — это мясной супъ, но не обыкновенный, непозволительно скверный мясной супъ, а чудесное русское кушанье съ наваромъ изъ разныхъ сортовъ мяса, съ яйцами, сметаной и зеленью. Такимъ образомъ, я требую щи и получаю ихъ. Только кельнеръ хочетъ мн нсколько помочь и приноситъ мн также различныя другія вещи. Ко всему этому я спрашиваю самостоятельно икры, все равно, кстати это, или нтъ. Я заказываю себ также пива.

Вдругъ въ открытой двери останавливается длинноволосый священникъ, крестится и благословляетъ насъ, а, сдлавъ это, идетъ дале внизъ по улиц. Я очень радъ, что нашелъ этотъ трактиръ; недалеко отъ меня сидитъ парочка честныхъ старичковъ, болтаетъ и стъ; лица ихъ не безобразны и не сморщены, какъ у большинства старыхъ людей, но наоборотъ свжи и открыты, а волосы все еще густы. Славяне! думаю я и смотрю на нихъ, этотъ народъ будущаго, побдителей міра посл германцевъ! такой народъ можетъ породить литературу подобную русской безграничную, все перевернувшую, изливающуюся восемью горячими потоками отъ восьми гигантовъ поэзіи. Намъ всмъ понадобится немало времени, чтобы только освоиться съ ней и къ ней приблизиться.