В сумерках веры
Шрифт:
Но я противился эйфории, мысленно предостерегая себя от ловушки. Афелия уже обогнала меня, повесив болетр на пояс. Тяжёлые шаги палатины становились всё быстрее, будто она уже готова сорваться на бег.
Тогда я схватил её за плечо и с силой притянул к себе. В этот момент глаза воительницы непонимающе забегали по моему лицу.
— Не стоит терять голову, сестра… — Мой голос звучал сдавленно и сухо. — Здесь что-то не так…
Я вынул из кобуры стаббер и пошел вперед, мысленно контролируя каждый шаг. Очень скоро свечение
Осторожно перешагнув порог, мы оказались в просторной комнате, освещаемой световыми колодцами. Стены украшали золото и мрамор розоватого оттенка, а мебель была выполнена из резного дерева и серебра. У дальней стены располагалась просторная кровать с балдахином, столбы которой походили на золотые спирали, контрастировавшие с лиловым постельным бельем.
— Что это за… бордель… — Афелия изумлённо оглядывалась, не в силах поверить, что находится в подземельях священного города.
— Тайная опочивальня, — поправил я, останавливаясь у низкого журнального столика, уставленного кувшинами и блюдами с фруктами.
Судя по наличию мелких мошек, этими яствами не интересовались уже несколько дней. Осторожно взяв один из графинов, я вдохнул тягучий запах. Вино, причем достаточно дороге. На полу вокруг кровати валялась женская одежда. Даже бегло взглянув можно было догадаться о её цене.
Афелия тем временем с яростным взглядом дёрнула за канат, управлявший шторами балдахина. Полупрозрачная ткань разошлась в стороны, открывая нам вид на оставленной в беспорядке постели.
В беспорядке и крови.
Однако куда более примечательной была картина, висевшая над перинами. Стоило только увидеть её, как сознания содрогнулось от необъяснимого эстетического удовольствия, а тело наполнило возбуждение.
Казалось, что в изображении не было ничего необычного. Просто соборный город, запечатлённый откуда-то со стороны. Однако впечатляло внимание к деталям и подбору цветов, из-за чего даже шаг в любую сторону мог изменить восприятие.
Но чем дольше я разглядывал полотно, тем громче что-то в подсознании кричало об опасности. Потребовалось усилие, чтобы понять в чём дело, и это осознание ужаснуло. Маленькие люди на картине вовсе не были людьми, а город, который сначала показался мне фрагментом Собора Святого Друза, на самом деле являлся какой-то искажённой пародией. Утонченной насмешкой…
Ещё несколько минут созерцания открыли мне главную тайну. Символ, что скрывался в глубине изящных деталей и ярких образов.
Символ Слаанеш.
Глава 8
В первую секунду моя рука уже начала направлять стаббер в сторону картины, но я вовремя опомнился. Не было нужды тратить «инферно» патроны на такой пустяк. Убрав пистолет и обойдя кровать, я потянулся к роскошной раме, украшенной барельефами каких-то странных лошадей с вытянутыми
А стоило только коснуться рамы, как на границе слуха я начал различать чуждый шёпот, похожий на сладкоголосый зов блудниц. Левую ладонь обожгло болью, вспыхнувшей в свежей ране от ножа. Мысленно вознеся молитву стойкости, я всё-таки схватил картину и яростно сорвал со стены.
Окованные сапоги начали топтать полотно. Оглушающий треск ткани больше походил на крик истязаемых пытками людей. В какое-то мгновение мне показалось, что под ногами лопается человеческая плоть, а не старый холст.
Однако наваждение быстро схлынуло, и я обернулся к Афелии, которая так и стояла у балдахина. Её лицо приобрело умиротворённое выражение, будто бы сестра оказалась в трансе. Похоже, разум воительницы оказался не готов к такой «красоте».
— Афелия? — Тряхнув целестианку за плечо, я осторожно похлопал её по щеке. Внутри меня уже нарастали серьезные опасения, и права рука держалась возле нагрудной кобуры.
Но к счастью, сестра начала приходить в себя, растерянно моргая и оглядываясь вокруг.
— Что происходит? — Почти мгновенно бронированная рукавица схватила левую ладонь, которой я сделал несколько легких хлопков. Но осторожно, не желая причинить мне боль.
— Всё в порядке, сестра. Просто нас застали врасплох, — успокаивающе произнес я, незаметно убирая руку от груди.
Воительница ещё некоторое время заглядывала в мои глаза, на этот раз без какой-либо угрозы или неприязни. Кажется, такое случилось впервые.
Но прояснившись окончательно, её взгляд вновь посуровел, а черты лица омрачились.
— Мы обязаны сжечь это место…
— Всему свое время, — кивнул я, делая шаг назад и вырываясь из её хватки. — Сначала нужно внимательно всё осмотреть…
Произнося эти слова, я направил взгляд в другую часть комнаты, где стояли складные ширмы для переодевания. Оббитые атласной тканью с вышивкой, они едва ли могли скрыть за собой кого-то и служили скорее как элемент декора.
За ними, в небольшом углу, пряталось кресло. На мягких подлокотниках и спинке висело пальто с меховым воротником, а под ним, в просвете между полом, выглядывали женские туфли.
Судя по следам крови и оставленной одежде, пришедшая сюда гостья всё ещё оставалась в пределах подземелий соборного холма.
Здесь же нашелся ещё один проход. Уже не скрытая, но достаточно тяжёлая дверь с дорогой обивкой открывала путь в новый сумрачный туннель. Сквозняк из него чувствовался заметно холоднее. Время от времени кожи касались снежинки.
— Афелия, — подозвал я целестианку. — Нам нужно идти дальше.
— Уверены, что мы не должны остаться? — Как-то странно спросила воительница, глядя на меня пристальным взглядом.