В сумерках веры
Шрифт:
И тем не менее, эта чернота была смертельно опасна.
Разглядев едва заметное движение, я дёрнул штурвал в сторону, уводя самолет с линии удара. Стрекочущий звук пронесся мимо, заставив «Валькирию» качнуться в воздушном потоке.
Кто-то из пилотов звена принялся палить перед собой. Раскалённые огоньки трассеров расчертили мрак, выхватывая из него что-то поистине невозможное. Спустя несколько секунд ещё один самолет вспыхнул как умирающая звезда, скрывая в пламени своего убийцу.
Нервно сжимая штурвал, я пристально следил за
Прожекторы «Валькирии» внезапно выхватили из темноты уродливое создание. Машущее прозрачными крыльями, перед нами зависло гигантское насекомое. С отвратительной морды, похожей на разорванную трубу, стекала ядовитая слюна, а в мелких чёрных глазках горело безумие. Тварь уже раскинула свои острые лапы-жвала, готовая наброситься на самолет.
Лишь чудом мне удалось увернуться, но только для того, чтобы трутень лишил нас левого крыла…
…флаер бешено закрутило в воздухе, когда я пришел в себя.
Когитатор вновь заверещал, смешиваясь с встревоженным возгласом Афелии, которая всё это время тормошила меня за плечо. Высотметр вновь начала быстро менять значения, угрожая столкновение с землей.
В сложившейся ситуацией уже не было времени на попытки стабилизировать транспорт, а потому я просто активировал маневровые двигатели, чтобы смягчить падение.
В следующую секунду мир вокруг вздрогнул, а в лобовом стекле взвилось снежное крошево. По инерции флаер протащило ещё немного вперёд, после чего он накренился и начал падать дальше, пока не столкнулся с новой преградой и не замер.
Глава 9
Ремни затрещали, когда моё тело бросило на приборную панель, а позвонки звонко хрустнули. В следующий миг спина врезалась в спинку кресла, уже не казавшуюся такой мягкой. Из груди вырвался кашель.
Несколько долгих минут я потратил на то, чтобы восстановить дыхание и понять, повредил ли что-нибудь, прибегая к ментальным тренировкам. К счастью, Император уберёг меня от сломанных костей и даже оставил меня в сознании.
А вот Афелия…
Женщина повисла на ремнях, которые по какой-то причине оказались не такими жёсткими, как мои. С её виска стекала, пачкая идеальную белизну волос, струйка крови.
Двигатель флаера продолжал работать, и я, включив освещение салона, внимательно осмотрел лицо спутницы. Замедлив собственное сердцебиение, я коснулся шеи и запястья воительницы. Пульс был слабый, но ритмичный. Дыхание тоже сохранилось.
Благодаря свету можно было констатировать легкий ушиб. Похоже, во время падения магнокуляр сорвало с головы, из-за чего кожу растёрло до крови, только и всего. Жизни палатины ничего не угрожало, и это вызвало у меня необъяснимый вздох облегчения.
Следующим моё внимание привлёк когитатор. Толстый плексигласс теперь рассекала скошенная трещина, однако устройство продолжало работать, тревожно мерцая красным светом и покрываясь предупредительными знаками.
Вознеся молитву
— Вот фраг… — Устало выругался я, откидывая голову на спинку.
Похоже, мы застряли тут как минимум до утра…
Будто в подтверждение этого, верхнюю часть лобового стекла начало медленно заносить снегом. Метель и не думала заканчиваться. Тогда я включил обогрев салона, используя работающий на холостом ходу двигатель.
Внезапно тело поразила вспышка гнева, но даже на то, чтобы обрушить кулаки на штурвал, у меня просто не осталось сил. Теперь единственно, что мне оставалось — это топить себя в самобичевании от осознания вины за упущенный флаер.
Грудь сдавило болью, когда мысль о том, что Себастьян так и лежит на холодной плитке морга проявилась окончательно. Возможно, что мне не стоило сбрасывать его на плечи Августа.
Возможно… мне стоило держать мальчишку при себе, чтобы он не погиб?
Но разве это правильно?
Суть Инквизиции состоит в неотступном служении догмам и преемственности. Однако из-за специфики полевой работы, когда многие агенты практически безостановочно ведут охоту, опыт может передаваться лишь от мастера ученику. Я никогда не слышал о том, чтобы инквизиторы преподавали в Схоле Прогениум, как например вышедшие в отставку комиссары. Да и вообще, пенсия для инквизитора?..
И всё же, именно от агента-наставника в огромной степени зависит то, как полученные в схоле знания будут применены молодым аколитом. В зависимости от суровости, жестокости и разумности старшего, подрастающее поколение будет таким же суровым, жестоким и разумным.
За свою жизнь мне повстречались совершенно разные люди. Даже на Биатусе Император свёл шестерых абсолютно не похожих друг на друга слуг. Заносчивые, но гениальные. Прямолинейные, но верные. Фанатичные, но милосердные. И тем не менее, мы смогли выступить вместе против ужасного зла.
И всё это время я никогда не пытался лишить Себастьяна самостоятельности. С того самого момента, как он прибыл вместе с флотом подкрепления во главе с Квентусом Колом, я считал его почти равным. Почти — потому что ему ещё многому следовало научиться. Однако уже тогда юноша проявлял смекалку и готовность положить жизнь на алтарь победы…
И последнего он всё-таки добился. Но на куда менее значимом поле битвы.
Мне хотелось зареветь от злобы на самого себя, но находящаяся рядом Афелия служила сдерживающим фактором. Она… она и так видела слишком много, чтобы продолжать верить в мой авторитет.