В сумерках веры
Шрифт:
Не обращая внимания на возмущённый взгляд сестры, я взобрался на один из саркофагов, чтобы дотянуться до разрушенного сегмента воздуховода.
— Афелия, будьте добры, светильник.
— Прошу вас, не оскорбляйте честь мёртвых дольше необходимого… — Проворчала воительница, передавая мне в руки люминосферу.
Проигнорировав её слова, я потянулся выше, освещая пространство над головой.
Металл здесь пятнала кровь. Похоже, что первый удар неизвестного противника достиг цели благодаря внезапности.
Пройдя вдоль саркофага, я остановился около
Нижнюю часть конструкции покрывало множество отверстий схожего диаметра. Благодаря светильнику, мне удалось разглядеть кромки, которые указывали на воздействие снаружи. Похоже, что убийца напал снизу, услышав Себастьяна в трубе.
Капли оплавленного металла, собравшиеся на плитке пола — это следы от выстрелов лазерного пистолета. Когда на него напали, ученик принялся отстреливаться. Сопоставив найденные следы на воздуховоде и полу, получалось, что из пяти выстрелов, как минимум один нашёл свою цель.
Однако всё ещё никаких догадок, кем же она была.
Плиточный пол не позволял найти приметные отпечатки, кроме трещин, покрывавших тысячелетний пол. Возможно, что более тонкий анализ поверхности мог бы дать какой-то результат, но это вновь требовало обращения к Арбитрес.
От этой мысли меня отвлекло нечто, блеснувшее среди древних растрескавшихся плит. Покрытая каменной пылью, эта вещь вряд ли попалась бы мне на глаза, если бы не причудливая игра света на его поверхности.
Опустившись на колени, я начал осматривать предмет, размышляя, как бы извлечь его из щели. Тогда-то меня и настигло внезапное воспоминание. Рука сама по себе скрылась в кармане пальто, извлекая на свет цепочку с изящным ключиком.
Аккуратными движениями я подсёк неизвестный предмет и вытолкнул его из трещины. Очищенный от пыли, он оказался золотистым лепестком, слегка оплавленным из-за попадания лазерного луча. Похоже, что это — элемент декора некоего украшения.
Но вряд ли он может что-то подсказать…
Поднявшись на ноги, я приблизился к кушетке. Тело нехотя подчинялось командам, когда рука потянулась к савану и начала стягивать его.
В белом свете ламп бледное лицо Себастьяна выглядело таким безмятежным, что могло показаться, будто он спит. Даже запекшаяся на лице кровь ничем не отличала его от… живого.
Мысленно поблагодарив Августа за то, что он опустил юноше веки, я бегло осмотрел раны. Характер нанесения ударов был таким же, как у отверстий в воздуховоде. Однако отследить размер на человеческом теле было сложнее. Складывалось впечатление, что в этом случае диаметр отверстия разнился.
Как и сила ударов. Положив ученика на бок, я обнаружил, что как минимум одно ранение оказалось сквозным. Комбинезон здесь также был порван, а края покрылись сукровицей.
— Давай, Бас, дай мне хоть что-нибудь… — Причитал я, осматривая ротовую полость юноши в надежде, что он мог что-нибудь спрятать.
Но чем дольше я смотрел на его ладони и проверял потайные карманы, тем яснее становилось, что никаких зацепок мне не найти. Тогда моё внимание переключилось
Убрав свое оружие обратно в кобуру, я взял в руки сканер и попытался включить его. В ответ он лишь зловеще зашипел и замигал разбитым экраном. Теперь устройство было бесполезно.
В глазах потемнело от подступающего отчаяния, и я невольно отступил от кушетки. Кулаку вновь грозились сжаться, а в ушах нарастал шум.
— Что с его рукой? — Вдруг спросила Афелия, подходя ближе, чтобы разглядеть правую руку Себастьяна. — На ней не видно ран.
Протерев глаза, я проследил за взглядом воительницы. В её чёрной ладони кисть юноши походила на застывший воск. И действительно, на чистой коже лишь указательный палец был испачкан кровью, будто бы его намеренно окунули по фалангу.
— Зачем?.. — Прошептал я, силясь осознать смысл, пока безвольные пальцы в руках целестианки не приняли указующий вид.
— Афелия, вы не помните, как он лежал? — Тут же вырвался вопрос.
— Кажется, святые братья очертили место смерти, инквизитор, — воительница вытянула руку в сторону одного из саркофагов.
Там, в узком проходе, чья-то дрожащая рука вывела на плитке и камне белым мелом крутые линии, складывающиеся в человеческий силуэт. Разобрать какие-либо детали, разумеется, было невозможно, но думаю, Себастьян прекрасно понимал это.
Вновь нагнувшись к полу, я принялся внимательно оглядывать стенки каменных холодильников. Шершавая поверхность несла на себе сотни отметин и царапин, нанесённых в течение веков безмятежного использования.
И на одной из таких стенок, у самого пола мне на глаза попались следы крови, складывающиеся в буквы. Мои инициалы.
— Нам нужно открыть этот саркофаг, сестра, — произнес я, почувствовав прилив возбуждения.
— Простите? — Не поняла Афелия, стоя напротив меня. — Вы планируете найти внутри убийцу?
— Нет… — Не обращая внимания на возмущённый взгляд, мои глаза уже рыскали в поисках систем управления морозильником. — Но Себастьян зачем-то пометил его. Нужно проверить.
Вырезанная в камне панель управления располагалась с торца морозильной камеры. Обрамлённая медью и украшенная печатями чистоты, она содержала в себе несколько тумблеров и рычажков, над которыми тянулся узкий экранчик с цифрами, фиксирующий температуру внутри.
Вполне вероятно, что управление таким важным устройством осуществлялось лишь в присутствии специального человека, однако тут же на торцевой стене висела памятка с указаниями по правильному извлечению трупа.
Похоже, что в особенно торжественные дни, когда нужно извлечь множество тел, Экклезиархия могла поступиться привычной строгостью церемоний, предоставляя младшим слугам полноценную инструкцию.
С величайшей осторожностью я повторил все указанные в памятке манипуляции, после чего крышка саркофага дрогнула и с оглушающим шипением пришла в движение, разделившись на две длинные части, расходящиеся в противоположные стороны.