В сумерках веры

Луценко Евгений

Возможно, я просто привык, что эта женщина сопровождает меня в расследовании. Расследовании, касавшемся близкого для неё человека.

— Со мной связался маршал, сестра, — тем не менее, последовал ответ. — Его исполнители выследили флаер и уже готовятся к штурму поместья в «Приюте Безмятежности».

Упомянутое название заставило Афелию избавиться от холодной маски чуждости, и лишь разочарованно покачать головой.

— Было очевидно, что вся эта гниль сочится из порочности аристократов. Но мне жаль, инквизитор. Сегодня особый день,

который требует присутствия нашего ордена на ритуалах поминания… — Воительница подняла тяжёлый взгляд на геральдическое полотно, медленно покачивающееся на лёгком сквозняке.

На суровом лице отразилась тяжкая дилемма: необходимость следовать традициям и желание покарать преступника самолично. Казалось, будто ещё несколько мгновений и эта нерешительность разорвет несчастное тело. Настолько сильно ощущались муки выбора.

Тогда моя рука по собственной воле осторожно коснулась керамитового наплечника, а сам я сделал осторожный шаг вперёд. Достаточный, чтобы лицо собеседницы оказалось на расстоянии ладони от моего.

— Не терзайте себя, Афелия, — мой голос опустился до вкрадчивого шёпота, вырывая женщину из раздумий. — Обещаю, что я не утаю от вас ничего, что сумею найти. А если там обнаружится убийца, то я постараюсь привести его к вам.

Последние слова заставили лицо женщины ожесточиться.

— Не после того, что я видела, Хальвинд, — сестра отступила и с искажённым гневом лицом окинула взглядом своих подчинённых. — Тонга!

Голос палатины, пропитанный злобой, разнёсся над чёрно-белыми шлемами, привлекая внимание всех в зале. В том числе и названной старшей сестры.

— Моя госпожа, — возникшая из толпы девушка припала на колено.

— Дорогая сестра, — Афелия опустилась к подчинённой и подняла ту за плечо. — Бог-Император вновь вмешивается в нашу судьбу. Я вынуждена оставить вас, чтобы покарать еретика, погубившего нашу канониссу.

По рядам сестер пронёсся ропот, в котором чувствовались негодование и волнение. Сама же старшая сестра Тонга смотрела на своего командира со смесью удивления и тревоги.

— Но госпожа… — Начала девушка, так же борясь со смесью долга и праведного гнева. — Разве это правильно — нарушить приказ кардинала и наши священные обязанности?

— Это необходимо, — теперь уже с тоской ответил Афелия, держа собеседницу за плечо и протягивая той боевой стяг. — Ты знаешь все ритуалы не хуже меня, сестра. Поэтому в этот раз вести остальных придётся тебе.

Звон окованного сталью обуха пронесся по залу, привлекая внимание Тонги. Её глаза смотрели на знамя с неприкрытым благоговением, придавая лицу какую-то детскую наивность. Однако внутренняя борьба внутри воительницы не окончилась, и она в нерешительности отвела взгляд, силясь отыскать нужные слова, пока церемониальность тишины не нарушили тяжёлые шаги бронированных сапог.

Из ряда сестер вышла ещё одна, лицо которой пряталось за шлемом, а плечо укрывала бордовая плащаница, сверкающая золотой нитью.

—

Мне кажется, госпожа, что вы идете на поводу у собственных страстей, лишь прикрываясь благой целью, — обвинительно прозвенел вокс голосом Мираэль. — Как вы можете отступать от наших традиций и нарушать прямые приказы его преосвященства? Это вызывает непонимание и возмущение у тех, кто смиренно чтит память о нашей убитой повелительнице!

Некоторые из сестер затаили дыхание от негодования, кто-то даже попытался возразить, но был тут же остановлен ближайшими товарищами из числа тех, кто одобрительно закивал.

— Знай своё место, Мираэль, — похоже, на этот раз Афелия не собиралась роптать перед подчинённой, сделав шаг навстречу и звонко опустив шест знамени на мраморный пол. — Не кардинал наш повелитель!

— Если не Его Превосходительство, то кто? — Ядовито прыснула девушка, дёрнув плечами, будто готовая броситься в драку.

— У сестёр битвы только один владыка — Бог-Император, — просто ответила палатина, очевидно лукавя. — Возможно, ты позабыла об этом, посвящая всю себя службе местному владыке. Однако, не дай прошлым неудачам затуманить твой разум, сестра!

С каждым словом всё больше воительниц отступало от Мираэль, присоединяясь либо к воздержавшимся от спора, либо к тем, кто поддерживал палатину. Таким образом, очень быстро девушка оказалась в кольце пустоты, пронзаемом осуждающими и подозрительными взглядами сестер.

— Вы говорите о долге, а сами якшаетесь с этим нечестивым безумцем! — Выпалила воительница, обвиняюще указывая в мою сторону. — Я знаю о его недугах! Я и многие из сестёр видели их! Так как же вы, госпожа, можете доверять человеку, что не способен доверять даже себе?

В этот момент Афелия уже была готова сорваться с места, но моя рука предупредительно легла на её плечо. Брошенный в мою сторону взгляд метал искры и горел огнем столь жарким, что его жар можно было ощутить на коже лица. Однако я не хотел давать ему волю и сам сделал шаг вперёд.

— Я здесь лишь для того, чтобы помочь свершить возмездие Императора, сестра. Возмездие, которое стоит превыше всяких догм и традиций, поскольку преступление свершилось в доме Его, в священном месте. Свершилось самым грязным и порочным образом, — пока мои слова разносились по атриуму, никто не смел даже дышать. — Или здесь есть кто-то, кто считает смерть госпожи Селестины недостаточно мученической?

Вопрос завис в воздухе, пропитанном благовониями, вызывая растерянные переглядывания. На меня смотрели со смесью гнева и ненависти, рождёнными из убеждённости в правоте произнёсенных слов.

Теперь уже окончательно растеряв поддержку, Мираэль лишь разочарованно озиралась по сторонам. В ответ же она получала осуждающие покачивания и тяжёлые взгляды сестёр.

— Вот и славно, — подытожил я, сохраняя на лице маску беспристрастия. — Сестра Афелия, я буду ждать вас снаружи.

***