В третью стражу. Трилогия
Шрифт:
– Заговор Ежова, - поддержал после небольшой паузы он мысль друга, и вдруг с завистью посмотрел на дымящуюся в руке Ицковича сигарету.
– Дай, что ли и мне дымом демократии затянуться! А то этот французский табак уже поперёк горла встал.
– Держи! Кого к Ежову пристегнем?
– Не знаю пока, - покачал головой Федорчук.
– Тут надо думать. Может быть, у Степы кто-то на примете есть...
– Ну это в принципе не к спеху... Слушай, - вдруг оживился Олег, вспомнив кое-что из прошлой жизни.
–
– А это тут причем?
– недоуменно взглянул на него Виктор.
– Ты песни Паулса помнишь? Листья желтые, вернисаж, ну что там еще?
– Олежек, а ты в себе?
– поинтересовался Федорчук, прищуриваясь.
– Вполне, - усмехнулся Олег.
– Ну, так как? Помнишь?
– Помню что-то, - пожал плечами Виктор.
– А тебе зачем?
– Подожди!
– остановил его Ицкович.
– И ноты записать сможешь?
– С нотами, боюсь... Но, если надо, найдем кого-нибудь, кто умеет: я напою, а он запишет.
– Это хорошо, - улыбнулся Олег.
– А что делать со словами?
– Подожди, тебе что - песни нужны? Репертуар?
– В точку, - кивнул Ицкович.
– У меня есть классная певица, Витя. Мирей Матье, Эдит Пиаф... и наш человек, между прочим.
– Так, - усмехнулся Федорчук.
– Говорили же мне опытные люди, где Ицкович, там и бабы. Наш человек оттуда - женщина?
– Да.
– Ё-маё!
– Это моя реплика!
– запротестовал, разулыбавшийся, Олег.
– Неправильные мы попаданцы... Все правильные попаданцы - хитрые Лисы, заранее заучивают наизусть слова всех песен, а мы какие-то ненормальные: мелодию насвистеть еще туда-сюда, а слова даже из припева - через пень колоду, хорошо если общий смысл текста не переврем. Впрочем, тексты-то - как я понял - нам нужны на французском, а про любовь все примерно одинаковы: он-она под луною, несложилось-расстались, две звезды на закате, шум волны - море роз... Ладно, - хмыкнул Виктор.
– Придумаем что-нибудь. Ты лучше послушай мою идею!
***
– Правда, возникает проблема морального плана, - Виктор покосился на пустой стаканчик, но решил не наливать. Разговор принял серьезный оборот, а это обязывало.
– Не вижу никаких этических проблем!
– не согласился Олег.
– Во-первых, сам бы он в такой ситуации недрогнувшей рукой, знаешь ли.
– Это да, - кивнул Федорчук.
– Но мы - не он.
– Тоже верно, - не стал спорить Ицкович.
– Но мы знаем кое-что про то, что случится на будущий год. Говорят, на его допросных листах видны следы крови...
– А так войдет в историю героем...
– И других паровозиком не потянет... жен, например, детей...
– Олегу и самому было противно, но то, что они делали, делалось во благо...
"Как и многие другие преступления..."
–
– пятнадцатого он будет в гостинице "Командор" на бульваре Османн...
– Стрелять?
– Не знаю пока.
– Слушай, а вы со Степой можете сделать радиовзрыватель?
– поинтересовался Олег, в голове которого начал оформляться, наконец, долго зревший на периферии сознания план.
– Радиовзрыватель? Кустарно... на нынешней элементной базе... Нереально. Если ты не хочешь заполучить нечто в размере большой сигарной коробки с волочащимся шлейфом антенны. Метров в пять.
– То есть, если не взрывать, так значит стрелять?
– Ну вот, чуть что сразу - стрелять. А чем тебе часовой механизм не угодил?
– удивился Виктор.
– Ну, хорошо!
– согласился Ицкович.
– Будильник. Взрыватели я достану. А вот взрывчатка?
– С селитрой и ее производными, по идее, проблем быть не должно. А вот детонаторов, Олег, нужно два: ударный или химический, и еще электро. Первый можно, в конце концов, от гранаты взять. Только не терочный, а то будем как дураки с хлопушками...
– Я же сказал, - махнул рукой Олег.
– Взрыватели будут! Есть у меня канал.
– Тогда не вижу проблем, подгоняем авто с полутонной взрывчатки, и...
– Витя, ты бульвар имени крепкого хозяйственника, барона Османна, хорошо себе представляешь?
– спросил Олег.
– Черт!
– Вот именно!
– усмехнулся Олег, который над этим самым уже думал, хотя и не отдавал себе в этом отчета. Но вот Федорчук заговорил, и все встало, что называется, на свои места.
– Но не беда! Я, Витя, знаю одно "другое" место - пальчики оближешь!
– Какое место?
– Мне тут кое-кто рассказал, что тринадцатого Тухачевский встретился со своим товарищем по немецкому плену, лейтенантом Реми Руром. Рур - журналист. Сейчас печатается под псевдонимом Пьер Фервак. В двадцать седьмом он даже книгу о Маршале выпустил. Типа воспоминания о замке Ингольштадт и германском плене. Следить за этим типом несложно. Он приведет нас в кафе. Там, разумеется, будет охрана, но подозреваю, что встреча будет неформальной и менее помпезной, чем обед с бывшими офицерами Семеновского полка.
– Как будем работать пациента?
– Двое следят за Ферваком.
– Предложил Олег.
– Один потом остается в машине, а второй - звонит из ближайшего бистро третьему в кафе или еще куда. Третий отправляет смертника на заминированной машине по адресу, заведя перед этим часы, и сам тоже едет к месту действия, приглядывая за миной.
– Подожди!
– остановил Олега Виктор.
– А кто смертник?
– Есть у меня один местный фашик на примете. Его в любом случае надо убирать, а тут и повод хороший.