В змеином кубле
Шрифт:
Или пока еще нет?
Нет. Не ее стиль. Этому учатся годами. Часами тренируются перед зеркалом. Или получится не матерая стерва, а дерганая истеричка.
Впрочем, и истеричка при случае пригодится. Их боятся даже больше. Это же гангская обезьяна с пистолетом — не знаешь, что выкинет через миг.
Но тогда в будущем придется соответствовать. Держать марку. Перед всеми.
Кроме того, грозных мегер и дерганых стерв боятся. Но с ними не откровенничают.
А вот с добрыми госпожами…
Как всё же легко темнеет в Мэнде. Стремительно. Еще немного — и блуждать они с дуэньей точно будут в полутьме. Или с факелами. Если луна так и не соизволит выйти.
В этом Мэнде солнце вообще бывает? Где-то, кроме фронтонов домов — рядом с неизменной змеей? Сплошные дожди, дожди…
— А мыши? — закатила глаза Кармэн. — Эти ужасные грызуны! Разве мыши не могут погрызть мои вещи, пока меня нет? Я же могу отсутствовать пару часов. А там бесценная горжетка — последний подарок моей дорогой покойной матушки!
Совесть больно схватила за шкирку. Нельзя между делом упоминать о покойных родителях. Даже нелюбимых.
И если уж выбирать, то лучше вспомнить «любимого батюшку». Его Кармэн до сих пор ненавидит настолько, что тут и совесть промолчит.
Да и от родства он отрекся еще при жизни. Как и дед. Может, он тоже чего при случае «подарит»?
— Госпожа, но… — негустые ресницы захлопали чаще. И неувереннее.
На случай общения с экзальтированными истеричками юную шпионку не проинструктировали? Или решили, что вдовствующие герцогини такими не бывают?
О, бывают даже разведенные королевы. Анна Ларнуа не смела и звука выдавить против воли короля Фредерика. Но со служанками и дочерью не сдерживала ни долгих рыданий, ни вечных жалоб на злодейку-судьбу.
— Ну что может со мной случиться такого уж предосудительного? В обществе почтенной дуэньи? — воспользовалась отступлением противника Кармэн. На сей раз добавив в голос раздражения. Чтобы враг слишком уж не зарывался.
Кармэн Вальданэ кто только не садился на шею. Но то — дома или у дяди. В Мэнде с этим пора заканчивать. Здесь фамильярность до добра не доведет. Особенно с чужими слугами.
— Но… вдруг я вам понадоблюсь? — вцепилась в соломинку девчонка.
— Подобрать платок? Или перчатку? Не бойся, постараюсь не ронять.
— Но, госпожа… А если на вас кто-нибудь нападет? — окончательно понесла околесицу Хулия.
А ты защитишь? И где тебя этому учили? Здесь и впрямь второй Веселый Двор?
— И часто у вас нападают? — не упустила шанса Кармэн. — То есть воров в доме можно не опасаться? Зато разбойники в сад к брату правящего герцога лазают, как к себе домой?
Может, у них тут вообще — традиционное место сходки?
Кстати, герцога надо бы в следующий раз
— Госпожа…
— И даже в этом случае толку от тебя не будет, — безжалостно подытожила гостья-пленница. — Поэтому ты останешься с моими вещами. И впредь, — заморозила тон стерва-герцогиня, — не станешь задавать лишних вопросов.
В конце концов, разыгрывать мегеру Кармэн приходилось тоже.
2
Чтобы добиться от господина графа чего-то полезного — нужно вытащить на беседу наедине. А чтобы быть достаточно информированной — нужна другая беседа. И тоже — наедине. С ворчливой курицей-дуэньей.
Да здравствует вечерний сад. Ароматы фиалок — или что тут растет, в темноте уже трудноразличимое? Зато трескотню старухи слышно вполне отчетливо.
Кого-кого? Эта дама старше Кармэн лет на десять от силы.
Для прогулки гостья выбрала темный плащ. Но с бордовой оторочкой! И изящно, и скромно.
Дуэнья же вырядилась в претенциозное платье с тяжелыми юбками. Но тоже старомодное. В самый раз для вечерней росы. И для полутьмы со спотыканиями…
— Позвольте опереться о вашу руку, юная дама, — дуэнья резво оперлась на локоть Кармэн всем немалым весом. Элен Контэ раздавила бы напрочь.
Да, с кавалерами гулять куда приятнее.
— Дорогая Кармэн… вы позволите называть вас так?
Позволит. Куда денется?
Одно хорошо — луна выкатилась-таки на ночное небо. Обгрызенная до узкого серпа, но худо-бедно светит.
Темнотища хороша для побега, а не для прогулок. По чужому незнакомому саду, где только ноги ломать.
— Самое ужасное на свете — дети, — громко застрекотала пожилая дама. Напрочь пропустив погоду, вечернюю прохладу, аромат цветов и пение (отсутствующее) ночных птиц. А заодно здоровье гостьи и свое. Впрочем, к нему вернуться никогда не поздно. — Изабелла — невыносима! Впрочем, что я говорю? У вас же свои дети. Вы просто обязаны меня понимать…
Еще как! Кармэн и цветы сейчас нюхает — именно по этой причине. Как и промачивает ноги.
Жаль — нельзя раскрыть карты. Никому. Потому что свои дети любой матери — дороже чужих. Даже если она их не рожала, а только воспитывала.
Кстати, почтенная дуэнья — не так толста, как кажется. В столь бесформенных платьях любая станет коровой или тумбой. В зависимости от фигуры.
— Да, дети — это очень сложно, — кивнула Кармэн.
И стоят любых жертв. Тут хоть балахон наденешь, хоть декольте до пупа. В зависимости от роли.
— Изабелла — неуправляема! Ужасна! Никогда не знаешь, чего от нее ждать!