В змеином кубле
Шрифт:
В Мэнде всё — не просто плохо, а кошмарно.
— Эээ… у нас аристократы не ходят в городские церкви. Принято молиться в домовых. Знаете, традиции страны…
— Благодарю вас. Я воспользуюсь домовой церковью.
И не пора ли вернуться в комнату? А то если ночью тут лучше сидеть взаперти, то чем безопаснее поздний вечер?
4
Сегодня дуэнья весь вечер щебетала про любовь хозяина дома к певчим птичкам и сонетам. Кармэн так и представила кабинет графа — благоухающий
Хотя себя дурить глупо — сейчас пороть горячку нельзя. Материнский страх лишает разума. Любая кошка за своих котят вцепится в горло самому кровожадному хищнику. Но в политике позволить себе такое — смерти подобно. Причем весьма неприятной. Всерьез очаровывать графа еще рано. Иначе — можно и не пытаться.
— Госпожа графиня тоже любит цветы.
Графиня. Очень мило. А главное — вовремя.
— Вы имеете в виду графиню Анжелику или юную Изабеллу?
Так еще и не увиденную.
— Что вы? Графиню Элизабет — супругу господина графа.
Что ж. Информирование о делах в Мэнде у них с дядей было поставлено еще хуже, чем Кармэн опасалась. Графиня Элизабет — мачеха всем детям. Женился в третий раз граф Валентайн совсем недавно. Всего полгода назад (или даже меньше) он еще числился вдовцом.
— Госпожа графиня вернулась только этой ночью. Ей с дороги нездоровится, — вздохнула дуэнья. — Она предпочла поужинать у себя в комнатах.
Вот так. Изабелла — «невыносима», а графине «нездоровится». Все-таки в возрасте есть свои преимущества. Как и в положении.
— Жаль, но с годами мы не становимся здоровее, — забросила наживку Кармэн.
И дуэнья ее проглотила:
— Это точно, — закудахтала она. — Я иногда с трудом встаю по утрам. Но госпоже графине-то только семнадцать.
А старшей дочери ее супруга — двадцать три. Граф Валентайн — достаточно красив и подтянут, чтобы еще привлекать женщин. Но не юных дев. Не тот типаж. Таким обычно подавай молодых блестящих кавалеров с «опасной» репутацией. Юные бабочки летят на огонек — с верой, что именно им матерые гуляки и бабники вдруг станут верны. Сама такой была…
А потом остается или пить нектар с разных цветов, или отращивать жало и превращаться в ос.
— Вот и вьет веревки из мужа… — еще пуще разворчалась дуэнья. — То ей не так, сё не эдак.
С этого совьешь. Раньше уксусом с его лица подавишься. Но в одном Кармэн ошиблась. Дуэнья не любит жену графа не меньше, чем его младшую дочь. Или не меньше делает вид, что не любит.
— Жаль, что ей нездоровится. Вот уж кто мог бы со мной поделиться придворными новостями! — вздохнула Кармэн.
И одернула себя. Не переигрывай! Пустоголовая
— О, госпожа графиня не бывает при дворе. — И непонятно, одобряет это дуэнья или нет. — Она — скромна от природы. И предпочитает жизнь тихую и уединенную. Потому и пропадала в поместье, пока это дозволяли приличия.
Или воля деверя.
Не только Кармэн — еще та интриганка. Дуэнья тоже явно переигрывает. Если взяла роль чопорной дамы — тихих скромниц должна обожать, а не недолюбливать. Хотя бы в противовес «невыносимой» Изабелле.
И если граф — не домашний тиран, запирающий супругу в четырех стенах, а дочерей распихивающий по храмам, от этого двора нужно держаться подальше, чем от «дворика» принца Гуго, чтоб ему!
И прав тот мудрец, что назвал все былые беды меркнущими перед нынешними. Как страшный, но сон — перед кошмарной явью.
Глава 5
Глава пятая.
Эвитан, Лютена.
1
К кардиналу Руноса пускают легко — уже давно. Насколько верит ему Жерар и верит ли вообще — дело десятое. Но лечить самого дорогого человека — позволяет.
А вот позволит ли оказать услугу? И окажет ли ее сам?
— Вам нужна помощь, — вновь первым поднял скользкую тему придворный целитель. — И мне. И еще одному человеку.
— Много кому нужна помощь, — бесстрастно процедил Жерар.
Покои Александра — скромны, но уютны. Как и коридоры Ордена. Не зря когда-то Руносу показалось, что навстречу вот-вот выйдут супруга и дети кардинала.
В прошлый раз отец Жерар провел Руноса и Жанну в свой кабинет. Тоже уютный и теплый. Сегодня королевского целителя пригласили в келью.
И вот в ней-то сложно предположить семейный очаг. Не показная нищета и не лицемерие леонардитов, но… сразу видно, как одинок хозяин этой комнаты.
Нет. Не хозяин. Временный постоялец.
Что именно он знает о служении Белой Матери? И… насколько грехом это считает? Михаилиты допускают многое. Но вряд ли еще и прелюбодеяние.
— Ее зовут Александра Илладэн нир Тервилль.
Сестра Элгэ. И юного Диего.
— Принц Гуго здоров. И полностью готов к браку. Регенты не станут защищать девушку.
Разве что Мальзери. Из своих интересов. И даже он для Александры — предпочтительнее Гуго. Хоть не изнасилует.
Но после более чем странной смерти Юстиниана и Элгэ и того, что случилось с Октавианом, у его отца поубавилось союзников. И влияния.
— И что предлагаете вы, Рунос? — не стал отрицать Жерар.
— Есть одно средство.
— Могила? — не дрогнули ни лицо, ни голос, ни взгляд.
— Почти. Но Его Высокопреосвященство — не мертв.
— Вы понимаете, что будет с Орденом, если нас обвинят в убийстве?