Вадбольский 2
Шрифт:
Барон медленно переводил взгляд с моей белоснежной рубашки на пачки денег и обратно. Ресепшионист вообще застыл столбом, только со снятой корой, такой же белый и взмокший.
— Гм, — проговорил барон медленно, — здесь примерно полмиллиона?
— Пересчитаете, — сказал я небрежно, — я доверяю вашему банку. Счет откроете здесь?
Он качнул головой.
— Вас проводят наверх. У нас прекрасный кофе, почитаете газету, пока пересчитывают деньги. На какое имя хотите открыть счет?
— На своё, — ответил я. — Баронет Вадбольский.
На слове «баронет»
Меня с величайшим почтением провели в отдельную комнату, и пока пятеро срочно выдернутых со своих мест сотрудников пересчитывали купюры каждый в отдельной пачке, всё ещё вручную, я наслаждался кофе, действительно прекрасным. Когда появился барон Гауф, я сказал одобрительно:
— У вас прекрасная ВИП-зона. Только лучше бы кофе подавали милые девушки.
Он чуть поклонился.
— Да, так было бы, наверное, приятнее… Простите, а что такое ВИП-зона?
— Very Important Person, — ответил я. — Чтобы отделить крупных вкладчиков от… остальных. Не обязательно аристократов, но очень богатые промышленники тоже по-своему аристократы, верно? Им будет приятнее.
Он на мгновение задумался, снова посмотрел на меня так, словно хотел бы увидеть, что у меня внутри.
— Неожиданная, — сказал он медленно, — однако очень здравая идея. В конце концов, в банке начинают открывать счета и достаточно… простые люди. Надеюсь, у нас будет плодотворное сотрудничество. Вы не изволили бы войти в Совет Банка?.. Это позволяет быть в курсе денежных потоков.
— Неплохая мысль, — ответил я после точно выдержанной паузы. — Если Совет Банка поддержит мою кандидатуру, то я, пожалуй, приму предложение.
Совет Банка — это не руководство банка и даже не пайщики, что принимают решения и определяют дальнейший курс. Но Совет позволяет быть, как правильно сказал барон, в курсе, куда пойдут деньги, а это значит очень многое, если вовремя подсуетиться.
Он проводил меня до самого выхода из банка, мне жалко было смотреть на халдея, что старается вжаться в стол и стать как можно незаметнее, а барон сказал на прощанье самым доверительным голосом:
— Тайна вкладов, имена вкладчиков и всё, что касается нашей деятельности, у нас абсолютнейшие! Скорее весь банк рухнет, чем посторонний узнает хоть что-то.
Я указал взглядом через его плечо на несчастного ресепшиониста. Барон сказал успокаивающе:
— Это младший сын одного из управляющих. Повязан Клятвой Крови.
Глава 12
На следующее утро на прикроватном столике Глебова появилась записка: «Штраф увеличен до 500 тысяч. Срок неделя».
Сейчас, после успешного «Грабь награбленное», дело уже не в том, чтобы стрясти ещё полмиллиона с Глебова. Он всё ещё хочет дожать меня, сломить, а желательно вообще стереть с лица земли, так что либо заставлю отказаться
Не стал дожидаться, когда проснётся, как обнаружит и что скажет, хотя очень интересно, но две пропущенные лекции грозят неприятностями, потому надел тщательно выглаженную форму, надвинул на лоб кожаную каску, что наконец-то заменила дурацкие кивера, хотя и каски чересчурные из-за двух козырьков, латунной чешуи и позолоченной оправы на тулье, торопливо выскочил на улицу.
По крайней мере, на извозчиках можно не экономить, это велел запомнить и Василию с Иваном.
Утром движение на улицах свободное, успел вбежать во двор Академии вместе со звонком, призывающим к занятиям.
Первая лекция сегодня посвящена особенностям магии, классификации и способах её контролировать.
Я вспомнил своё презрительное отношение к магии и нежелание к ней прикасаться. И сейчас в неё не верю, но раз уж это явление имеет в жизни такое немалое значение, то нужно разобраться и наконец-то начать пользоваться.
В Щелях Дьявола эта странная мощь словно мелкий моросящий дождик незаметно обволакивает тело, проникает, находит места, где ухитряется закрепиться, а когда убиваю достаточно крупного монстра, то уже не моросящим дождиком, а настоящим дождем изливается, словно на пересохшую землю.
Когда убил того динозавра, словно жар из печи с открытой заслонкой прошелся по всему телу. Будто в том мире жизнь не исчезает, не растворяется в небытии, а переходит в ближайшее живое тело.
Потому так жадно внимал лекции о кристаллах и тёмных комочках магии, которые я окрестил тёмными жемчужинами, хотя какие они жемчужины, рыхлые и мягкие, как пластилин. Здесь в Академии они проходят под латинским названием perla, и вообще на всех европейских языках зовут перлами или перлинами, так бы и я их называл, если бы не пропускал лекции.
Ладно, перлины, так перлины, в русском языке существует слово «перл», то есть жемчужина, не успел додумать мысль, как сердце забилось чаще, потом ещё и ещё. Я постарался взять контроль над телом, но сигнальная система сообщила о серьезном сбое, а после секундного анализа выдала вообще нечто тревожное: в моем организме замечены изменения!
— Наконец-то, — сказал я саркастически, — я это давно чувствую. Это точно из-за этой… ну, магии?
— Маны, — бесстрастно уточнил зеттафлопник, — если пользоваться местной терминологией. Да, это воздействие энергии непонятного происхождения, произошло в Щели Дьявола.
Я пробормотал в тревоге:
— Я точно не превращаюсь в монстра?
Такое не предусмотрено, сообщил зеттафлопник, моментально вывел на сетчатку глаз мое тело, теперь полупрозрачное, видно не только кости, но и вены, жилы, капилляры, сеть нервов, потоки лимфы, и вот тут меня тряхнуло по-настоящему.
В моем теле прорастают едва заметные нити, почти прозрачные, тоньше капилляров, но раньше их точно не было, а сейчас вижу отчетливо, и, странное чувство, никакой боли, только страх и недоумение.