Вадбольский 2
Шрифт:
Дроссельмейер обратила надменный взор в мою сторону.
— Вадбольский, я вас не стану пока убивать. Но язык придержите.
— Вы мне тоже нравитесь, — сказал я покаянным голосом. — И перси у вас что надо, это я так, куснуть восхотелось. Может быть потому, что вы и в Щели Дьявола великосветская графиня?
— Я везде великосветская, — ответила она надменно и задрала подбородок.
Я зябко повел плечами, не представляю в постели великосветскую барыню, вот не представляю и всё.
Дрон передал картинку, на зюйд-зюйд-вест в двух километрах пасется
— Заткнись, — прервал я мысленно, — не умничай, а то и я становлюсь таким же занудным. Количество, вес, хищные или травоядные?
— Восемь голов, — сообщил дрон, — вот координаты со всеми данными.
Восемь, мелькнуло у меня, многовато, если хищники, а для травоядных самое то, могут стадами и по тысяче голов, а вот стаи крупных ящеров больше десятка не бывает, не хватит пропитания.
Я всмотрелся в картинку, уточнил:
— Дай больше размеры, что вон там левее?..
— Мелкие хищники, — сообщил он. — Их с пару дюжин, какие-то грызуны, размер с зайца или крупного кролика.
Дрон увеличил картинку, впереди большое стадо диапсидников, но если свернем вправо, упремся в болото, обычное место для пермского периода, да и пары следующих. Болото хоть и мелкое, в самом глубоком месте до пояса, а так везде по колено, но обитающие там твари в своей стихии, с такими лучше драться на берегу.
Дроссельмейер сказала язвительно:
— Что-то наш Вадбольский в ступор впал. Это мы на него так действуем?
— Прямо монстры, — сказал я, встряхнувшись, — справа болото и монстры, лучше нам левее…
— Ещё бы, — сказала Иоланта весело, — Вадбольский в своем репертуаре! Его даже здесь тянет налево.
— Налево зайчики, — сообщил я, — а направо крокодилы в тине. Хорошо, выбирайте сами, я же всего лишь бедный малограмотный шерп.
Зайчики оказались не зайчиками, в этой эпохе вообще нет млекопитающих, только ящеры, да и то не настоящие, а их прародители, в том месте, что мне указал дрон, а я подсказал суфражисткам, в самом деле мелкие ящеры, размерами с зайчиков-переростков с костяными наростами на спине.
Атаковали нас быстро и азартно ещё на подходе, я выбежал вперед, велев остальным оставаться на месте, ускорился, стараясь этого не выказывать, всего лишь успевал рассчитывать каждый шаг и каждый удар. Десять ударов меча — десять мертвых тел, особенно следил, чтобы никто не прорвался к женщинам.
Отдельные твари проскакивали, но грянули картечью ружья, с десяток монстров отбросило изуродованными и с перебитыми лапами, остальных добили мечами.
На Сюзанне порвали одежду, у Анны сапог, однако доспехи выдержали. Сперва суетливо переводили дух, потом с разрешения Глорианы потрошили добычу, я помалкивал, прошел вперед, позаглядывал в щели стен, вдруг где проход в другие пещеры.
Иоланта сказала весело:
— А на Вадбольском ни царапины!
— Я бедный, — пояснил я с достоинством. — Это у вас по сто костюмов.
— Купить тебе десяток? — предложила Иоланта.
— Нет уж, — возразил я решительно. — Моя невинность стоит дороже!
Иоланта расхохоталась, Дроссельмейер нахмурилась, какие-то непристойные шутки. Француженке можно, у них там всё хи-хи да ха-ха, но в Отечестве с его холодными зимами нужно держаться достойнее.
Дрон послал предупреждающий сигнал, я сначала не понял где опасность, он указал сверху незримым для обычного зрения лучом на ничуть не примечательную стену из песчаника.
В таких часто с помощью ветра или воды создаются пещеры и провалы, но этот процесс длится сотни тысяч лет, А то и миллионы. Так что…
Я не успел додумать, часть стены вспучилась, рухнула. Как в замедленной съемке на пол пещеры, из тёмного провала сперва полезли, а потом начали выпрыгивать монстры, которых я сразу даже не смог отнести к какому-либо виду.
Их были десятки, а потом и сотни. Некоторые разбежались по пещере, исследуя новое пространство, а часть, завидев меня, бросились в мою сторону.
Я выхватил меч, эти твари не похожи на милых песиков что залижут до смерти, пасти оскалены, глаза горят злобой, самые мелкие размером с собак, крупные с огромных кабанов-секачей.
Возможно, я со своим добавочно аугментированным телом сумел бы как-то драться на равных, но у нас хоть и приняты равные права с животными, однако ещё не ввели подзаконные акты, потому я до предела врубил ускорение, приготовил меч…
— Скорость, — пробормотал я, — только скорость….
Время замедлилось, звери несутся на меня, медленными плавными скачками, словно в плотной воде. Я с сильно бьющимся сердцем рубил, отступал, уклонялся, скорость помогает, но когда налетает сразу дюжина, то успеваешь рубануть по двум-трем, а потом всё равно отпрыгиваешь, отступаешь, снова рубишь и поглядываешь, чтобы никто не зашел за спину.
Правда, за этим следит и дрон, передавая мне картинку, но вообще-то твари совсем тупые, волки бы окружили, потом бы все ринулись разом, А эти прут и прут, даже не пытаются увернуться, когда видят приближающееся лезвие меча.
Я в самом деле устал, руки постепенно наливаются свинцом. К счастью, из пролома выметнулась новая армия и, вместо того, чтобы ринуться на меня, принялась, привлеченная запахом свежей крови, рвать ещё тёплые трупы павших сородичей и жадно заглатывать куски мяса.
Несмотря на усталость, я рубил таких в спину, быстро выдирал жемчужины и кристаллы, дрон указывал в каких особях есть, а какие пустые. Но я уже и сам это чувствовал, так что начал отступать по направлению к своей группе с вещмешком, где котелок до половины заполнен мохнатыми перлинами и жёсткими кристаллами.
Уже когда добежал до группы, оглянулся, сердце сжалось. Из появившегося пролома продолжают выпрыгивать твари, сколько же их, внизу уже сотни, да не меньше тысячи…
— Тревога! — заорал я. — Сейчас сюда примчится целая орда… Нет-нет, в прямом бою не выстоим!