Вадбольский 2
Шрифт:
— Мата! — заорал я. — Сделай что угодно, но отвлеки… Я позвоночное!
— Ещё какое, — согласилась Мата, — прекрасные тридцать два позвонка, из них семь только шейных, пять поясничных, пять крестцовых, что очень важно и красиво, а чего стоят коппчиковые…
— Иди в жопу! — крикнул я. — Да не в буквальном, отгони их как-то на несколько секунд! Или принеси меч!
Спускаться к мечу она не стала, мгновенно рассчитав, что не успеет достаточно быстро, я добежал сам, упал, спасаясь от удара гигантского хвоста, что пронесся надо мной, как бревно, успел ухватить меч и откатился в сторону.
Мата снизилась
Остальные окружили меня, толкаются, стараясь первыми ухватить добычу, я ощутил отчаяние, попал, идиот, попал.
Глава 7
Одна пасть налетела слишком быстро, отпрыгнуть не получится, справа, слева и вообще со всех сторон такие же, я подпрыгнул, мелькнула мысль ухватиться за Мату Хари, но дрон слишком маломощен, не поднимет, мысль работает лихорадочно быстро, я ударился обеими подошвами о массивную плоскую голову чудовища, торопливо взбежал на этот живой холм, дальше с разбега перепрыгнул на второго, тот долго соображал, что делать, а я перескочил на третьего, всё тело обдает смертельным холодом, легче легкого поскользнуться и сорваться вниз под их тяжёлые тела.
Сам не понимая, как получилось, на одних инстинктах и рефлексах, пробежал, прыгая со спину на спину, через всю стаю, соскочил на песок, а там припустил на подгибающихся ногах прочь.
— Погоня! — сообщила Мата Хари деловито. — За вами несутся четыре анкилозавра, их ещё называют панцирными динозаврами… Согласно расчётам Ричарда Энтони Тулборна, основанных на длине конечностей и предполагаемой массе тела, эти животные не могут развивать скорость более шести-восьми километров в час.
Спасибо, мелькнуло в моей воспламененном мозгу. Лишь бы не гнались долго, сейчас упаду…
— Однако, — договорила она почему-то радостным голосом, — Швейцарский палеонтолог Кристиан Майер определил максимальную скорость передвижения в одиннадцать километров в час, но это только при весе в восемь тонн! Такой точный расчёт стал возможен благодаря формуле британского учёного Александера: скорость динозавра вычисляют по высоте его бедра и удвоенной длине шага… Всё хорошо, босс, за вами бегут только пятитонные особи! Правда, хорошо бегут, бодро. Молодые, резвые. Может, играют?
Я бежал, бежал, наконец понял, что сейчас упаду, на горячий песок и сдохну. Остановился, развернулся с мечом в руке.
Два анкилозавра за это время уже остановились развернулись и потащились обратно, двое ещё продолжают бег, хотя один вырвался далеко вперед, а второй вроде бы уже раздумывает насчёт сказать, что у него дома дела и повернуться взад.
Увидев, что я остановился, он оживился и тоже наддал за собратом. Дыхание вырывается из моего горла с хрипами, в голове дикий жар, сердце не бьется, а тарахтит, как черт по коробке, а пальцы едва удерживают тяжёлый меч.
Уже в страхе и отчаянии, я выхватил из нагрудного кармашка синий кристалл, будь что будет, бросил в рот и с силой сдавил зубами. Хрустнуло, в моё тело хлынула энергия, и тут же анкилозавр налетел, как песчаная буря.
Меч врубился в его череп,
Анкилозавр остановился, я с трудом выдёрнул меч, зажатый разрубленными костями черепа, ударил изо всех сил и скатился на песок, ушибся, но анкилозавр остался на месте с разрубленным на две половинки головой.
Он не успел упасть, как налетел второй, но энергия от синего кристалла продолжает вливаться в моё тело, я подпрыгнул с диким рёвом, пропуская его внизу, обеими руками с силой вонзил клинок в череп, где, как подсказывает схема строения анкилозавра, главный нервный узел, который уже можно называть мозгом.
Мари Хари воскликнула:
— Браво, хорошая добыча!.. Правда, в этих двух кристаллов нет, но в одном из тех, что уходят, большой синий.
— Щас, — выдохнул я голосом умирающего лебедя. — Щас встану и побегу…
— Тогда поскорее, — сказала она, ещё не понимая моего изысканного юмора, — пока не соединились со стаей.
Я рухнул на горячий песок, в голове ад, перед глазами плывет, встать уже не смогу. Нечто мелькнуло перед глазами, на каменистую землю опустилась Мата Хари, крупные выпуклые глаза уставились, как мне показалось, с беспокойством, хотя у ночных животных глаза всегда крупные и круглые и потому выглядят изумленными или обеспокоенными.
Мне на колени опустилась мохнатая перлина тёмно-красного цвета. Я попытался её взять, но шевелятся только пальцы, а руку поднять уже не мог. Мата Хари бесшумно взмыла в воздух, в отличие от настоящей летучей может зависать в воздухе совершенно неподвижно, как стрекоза, даже крыльями не машет.
Перлина в её полупрозрачной лапке поплыла по воздуху к моему лицу. Я с трудом раздвинул губы, Мата Хари запихнула её в рот. Я попытался сглотнуть, не получилось, Мата Хари придержала мне губы, чтобы не попытался выплюнуть.
Горечь обожгла рот, но через секунду огненный шар покатился по гортани, наполняя измученный организм силой и бодростью. Я полежал с минуту, зеттафлопник выдал скан моей системы, на месте увеличенных лимфатических узлов начинают образоваться ещё какие-то полупрозрачные штуки, в каждой двигаются микроскопические смерчи и торнадо, бьются о стенки и стараются то ли расширить, то ли сломать всё.
— Помедленнее, кони, — прошептал я, — помедленнее…
Не поднимаясь, проверил соединительную ткань, и так в десятки раз прочнее той, что дала эволюция, но когда вот так сталкиваешься с непонятными силами, запас никогда не кажется лишним.
Похоже, эта битва дала больше, чем все предыдущие, вместе взятые. Узлы стали больше, крупнее. Увеличил изображение одного впятеро, потом в сотню раз, что-то происходит, некие энергетические вихри, попробовал в сто тысяч раз, но ещё непонятнее, словно всматриваюсь во вселенную микромира, в которой миллиарды галактик. Хотя, думаю, если бы всматривался во внутренности обычного земного торнадо, понял бы в нем не больше.
Одно точно, если ещё не сообразил, как и что могу делать с накапливающейся в теле магией, но мои удары стали гораздо сильнее, а ускорение достигает таких значений, что зверь не прыгает на меня, а ме-е-едленно-ме-е-дленно отрывает задние лапы от земли и неторопливо плывет по воздуху, как большая хищная, но очень медленная рыба.