Вакуум
Шрифт:
Артём вышел на улицу первым. Он видел, что за существо ходило по улицам мёртвой деревни, и потому хотел по максимуму обезопасить своих людей. Однако Контур обошел его на скрипучем крыльце и уверенно направился к открытой калитке. Капитан глубоко вздохнул и последовал за майором.
Улица вновь встретила солдат тишиной до писка в ушах. Мозг искал любого звука, лишь бы понять, что он не потерял возможность слышать. Вместе со звуками пропал и холод: настолько кровь разогналась по артериям, что в утеплённой форме стало по-настоящему жарко. Владимир забоялся, что какая-нибудь мерзость может учуять их и скрытно
У границы деревни к Владимиру подошёл капитан.
— Ничего нового?
— Нет, глухо. — он увидел испуганный взгляд Артёма. — Сам не знаю, товарищ…
— Просто Артём, забыл?
После испуга сознание Владимира вернулось к воспитанным годами службы настройкам, поэтому и забыл о новых договорённостях.
— Да, успел.
— Молчат? — Владимир кивнул. — И куда они делись?
Тихие шаги и движение платформ солдат создавали равномерный шум. Именно он не позволял словам капитана достигнуть бойцов, да и шли товарищи на некотором удалении.
— Понятия не имею, Артём. На привале постараюсь ещё раз. — шёпотом говорил Владимир.
Капитан кивнул и вернулся в начало строя.
Они вступили на лесную дорогу. Погрузились в полную тьму. Но именно благодаря этой темноте бойцы заметили впереди слабый свет. Строй деревьев становился менее плотным. Расстояние между соснами увеличивалось.
Отряд приближался к огромному озеру.
XII
Первый привал
Яркость в приборах ночного виденья усилилась. Отряд вновь заходил в утро, хотя по законам природы так быть не должно. По очереди солдаты закинули приборы обратно на каски. Небеса затянуло серо-голубой пеленой. Любое движение солнца, облаков, природы остановилось.
Тем временем чаща совсем поредела. Впереди лежало гигантское озеро, другую сторону которого скрывал влажный туман. Тусклый утренний свет вырывал из темноты чёрные сухие стволы деревьев, уходивших в томное небо, но, что самое главное, не находил угрозы.
На опушке они остановились. Контур поднял кулак над головой. Солдаты не понимали причины остановки, пока голос майора не раздался в их ушах.
— Подойти всем сюда.
Владимир зашагал в такт другим бойцам, и через минуту отряд выстроился кругом перед странным, ни на что не похожим объектом. Будто бы ствол дерева и человек совместились в один организм. Из ствола торчали руки, часть туловища и ноги. Рядом лежала плетённая корзинка с опутавшей ягоду паутиной и разряженная двустволка.
— Лишнее напоминание. — пробурчал майор. — Для чего мы здесь…
Он смотрел на бедного человека и первым зашагал дальше, к туманному озеру. Солдаты посмотрели на труп и переглянулись. После странной встречи в деревне, они уже потеряли всякий намёк на легкомысленность, но теперь подумали о своих близких. Владимир сразу вспомнил об отце… Отряд направился за майором.
Оказалось, что на самом берегу стояла рыбацкая избушка. Просторная и новая, но с таким же почерневшим деревом. Рядом с домиком тянулся к воде пирс и две моторные лодки. Берег заполнял
— Сделаем привал! Гефест, Разумовский, идёте в дом, осмотритесь! Учёные берут образцы воды, коры и земли! Остальным стоять на стрёме! Капитан, за мной!
Бойцы разноголосо ответили ему, стараясь не шуметь. Разум выбил дверь с пулемётом наперевес. Осмотрел пустынный предбанник и протиснулся в узкий проём. В основное помещение вела открытая нараспашку дверь. Включённый на пулемёте фонарик поймал линию крови. Разум быстро повернулся за проём и увидел изуродованный труп мужчины. Иссушенным лежал он на полу. Рядом с перевёрнутом стулом валялась покрытая бело-розовой плесенью записка. Разум присел и поднял её. Какие-то слова он сумел разобрать.
«Дорогой сын, я не знаю, что (неразборчиво) но беги как можно скорее. Не медли. Надеюсь, не (неразборчиво) меня. Отец.»
И на этом всё. Гефест спросил о содержании, но Разум рассказал про нос любопытной Варвары, и оружейник отстал.
Пока бойцы осматривали дом, Владимир отошел ото всех подальше, ближе к лесу и по новой принялся звать старых друзей.
Ну, где же вы, он закрыл глаза, взывая к ним.
Когда где-то в глубине сознания, на границе восприятия Владимир расслышал приближающийся детский голос, на его плечо легла рука. Сержант резко обернулся.
— Оу, спокойно! — оказалось, Владимир тяжело дышал, чуть ли не хрипел. Отвлёк его Антипов. — Я просто спросить хотел.
— О чём? — сержант поуспокоился.
— У тебя есть ноутбук? Его же ты должен был взять?
Конечно, он его не взял, да и не пользовался никогда.
— Не люблю их. Пишу обычно от руки. — парочку тетрадей он с собой прихватил, но лишь тогда, когда узнал о своей новой легенде. — А ты взял?
Владимир решил перевести разговор и попал в цель.
— Парочку имеется, — Антипов обернулся к озеру. — Как думаешь, поплывём?
Он не знал. Почему это надо было узнавать именно у Владимира? Похоже, понял сержант, военкор набивался к нему в друзья. Владимир не стал возражать.
— Думаю, никто не захочет рисковать.
Он решил оставить обращения к призракам, оставить их наедине с собой и поговорить с Антиповым, пока была возможность. Пока они ворковали, учёные сидели у воды. Рюкзаки с платформами стояли позади них, колбы, измерительные приборы лежали в сумках у ног учёных. Надев перчатки, Антон аккуратно набирал воду в колбу. Олеся настраивала прибор, но неловко и неаккуратно. Мысль её рассеялась. Наконец она сломала очередную трубку, которую нужно было вставить в прибор, измеряющий содержание вредоносных бактерий в воде, и с силой бросила его обратно в сумку. Демидов обернулся к девушке.
— Хреново?
Цаер села на сухой берег и обречённо опустила голову на грудь. На землю падали слёзы. Антон сел рядом с ней и аккуратно обнял.
— Страшно?
Она не ответила, только кивнула.
— Посмотри на пирс, — сказал Демидов.
Девушка подняла взгляд и увидела массивного солдата на полуразвалившемся пирсе. Разумовский стоял с РПК наперевес и смотрел на спокойную гладь воды. Цаер перевела взгляд на коллегу с выражением, будто говорившем: и что?