Ван Ван из Чайны
Шрифт:
— Что ж, судя по комментариям, на нас действительно всем плевать — один из примерно сотни комментов посвящен тому, насколько низко мы пали, что перестали следить за собственным туалетом, — сделал я вывод.
— Все равно на нас глазеет весь Китай, — не была столь оптимистична бабушка.
В 8.55 приехало два лифта сразу. Из одного вышел худой очкастый черноволосый мужик средних лет в отглаженном костюме и с невероятно здоровенной бородавкой на носу, а из другого — десяток разнополых китайцев преобладающе пожилого возраста. Среди них я узнал директора своей школы, а ребята и их родители, судя по взглядам и оживлению,
— Уважаемые выпускники, уважаемые родители, — обратился к поднявшимся на ноги нам «не-директор». — Приветствую вас. Меня зовут Шэнь Жонг, я являюсь секретарем личного секретаря главного секретаря Коммунистического союза молодежи Китая городского округа Гуанъань.
Мы поклонились. Тоже «ранг» — не лично же комсомольскому «главнюку» нас на лифте катать. Построившись гуськом — каждый директор занял место рядом со своими подопечными — мы направились к лифтам.
— Я сделал все от мен зависящее, чтобы дать вашему внуку дополнительные баллы от школы, — тихонько и с виноватым видом поведал по пути наш директор Чжоу Цюнь. — Дополнительных баллов за безупречную успеваемость дать невозможно без нарушения законов, а нарушать их — недостойно. Но я попытался запросить дополнительные баллы за спортивные успехи…
«В нашей школе на физкультуре играют в бадминтон, и на уроках я всегда был лучшим, а однажды удалось даже взять первое место в соревнованиях деревенских школ округа и второе — на городских» — всплыла в голове доселе забытая мысль, снабженная набором воспоминаний о том, как это было. Неудивительно, что вспомнил я об этом только сейчас — сначала был шок от случившегося, потом — стресс от Гаокао, потом — веселые, наполненные созидательным трудом деревенские деньки, затем — снова стресс от визита гостей. Да и голова до сих пор с двойным содержимым не освоилась. Посмотрев на руку, я сжал пальцы. Вот откуда у меня необъяснимая приобретенными воспоминаниями и непригодная для сельхозработ мышечная память. Родители тогда порадовались, но на дальнейшей спортивной карьере поставили крест — отвлекает от работ и вообще травмаопасно.
— … Но сегодня утром я получил отказ, подписанный потерявшим остатки чести Ли Юйцинем.
— Злопамятная тварь отобрала у нашего малыша возможность поступить в университеты Пекина! — прошипела бабушка Кинглинг. — Многоуважаемый директор Чжоу, неужели ничего нельзя сделать?
— Боюсь, что совсем ничего, — изобразил горечь директор. — К сожалению, третьего места на ничем непримечательном турнире могло бы хватить для местного отдела по работе с деревенскими школьниками, но теперь, когда они отказали, придется подавать повторную заявку в вышестоящую инстанцию. Безусловно, мы могли бы попросить многоуважаемого Ченя Хуасяня, но… — он с виноватой улыбкой развел руками.
— … Но просить о такой мелочи такого большого и так много для нас сделавшего человека будет невероятным неуважением, — скривившись, выразила понимание бабушка.
Жаль — с дополнительными баллами действительно можно было бы попытать счастья в Пекине. С другой стороны — баллы, как ни крути, были бы почти липовыми, и этот факт мог бы наоборот ударить и по мне, и по семье, и по директору — в зависимости от придирчивости приемной комиссии.
—
Бабушка одобрительно кивнула — правильно себя веду, но по ее лицу было, насколько тяжело она пережила этот удар. Лучше бы директор ничего не говорил — сейчас, после череды успехов и глубокого катарсиса, бабушка уверовала в безоблачное будущее нашей семьи и уже представляла себя вернувшейся в столицу. Вернувшейся в высоко поднятой головой, потому что судьба низвергла ее на самое дно, а она не сломалась и в полном праве считать себя победительницей. «Самое дно» в ее глазах, потому что наш жестокий мир видел судьбы и похуже.
Церемония проходила в большом, украшенном красными стягами, китайскими флагами, портретами Ленина, Маркса и Си Цзинь Пина зале. Полнёхонек функционерами от комсомола и черт его знает кем еще — несколько тысяч людей, а я вообще не разбираюсь в китайской бюрократии. Да и пытаться не стану — зачем оно мне? В Партию вступить было бы здорово, и я попытаюсь, но только рядовым членом, потому что в политике строить карьеру в моих глаза все равно, что стать себе худшим врагом. Сожрут, подставят, низвергнут на стартовую точку — в глухомань, и то если повезет.
Нас усадили в третий ряд, потому что два первых заняты важными китайцами. Среди них — мой «покровитель» Чень Хуасянь, который удостоил меня ободряющей улыбки. Всего на миг, потому что держит лицо перед другими высокопоставленными упырями.
Приветственную речь толкнули двое — сначала «хозяин площадки», глава Комсомола, а потом и Чень Хуасянь — его непосредственный начальник, собственно директор отдела по «контролю», сейчас выступает в Ченгду, чествуя тамошних «Первых учеников». Но нам хватило и этого — лица моих сверстников и их родных с директорами прямо-таки лучились гордостью. Нас по очереди вызывали на сцену и вручали почетные грамоты, не забывая указывать школу и населенный пункт. Возможно, это моя гордыня, но адресованные мне аплодисменты звучали чуть громче — от деревенского пацана таких результатов никто не ждал.
— Починили туалет? — вручив мне грамоту и пожимая руку, неслышно для окружающих с улыбкой спросил многоуважаемый Чень Хуасянь.
— Первым делом! — так же, едва слышно, ответил ему я.
— Не подведи семью, малыш, — выдал он мне напоследок архиценное напутствие, без которого я конечно же не справился бы.
Ох уж эти взрослые.
Глава 17
— Три миллиона! — пискнула отслеживающая «туалетное видео» Донгмэи, когда мы подъезжали к торговому центру.
— А у нас всего восемьдесят четыре, — грустно вздохнула отслеживающая видео с «деревенскими лайфхаками» Дзинь.
— Один комментарий со ссылкой на наш канал — и мы получим огромный приток трафика, — опосредованно спросила разрешения Донгмэи.
— Было бы очень здорово, но нас могут заподозрить в соучастии в загрузке этого видео, — опосредованно запретил я, добавив грустный вздох.
— Нельзя, да, — с сожалением подтвердила Донгмэи.
— Ничего, как только по телевизору и в интернете покажут репортаж о нас, вы получите свой трафик, — утешил я ее.