Ван Ван из Чайны
Шрифт:
— Папа точно будет носить их по ночам в огород и во двор, — поморщившись, справедливо заметила Дзинь.
Последним в «корзину» отправился упакованный в тубус хромакей, и мы расстроили продавца отказом в покупке креплений для него — что мы, из палок и шурупов не «заколхозим» самодельные?
Когда мы вышли в проход ТЦ, бабушка Кинглинг расслабилась и позволила себя горько вздохнуть на чек со страшненькой итоговой суммой:
— Просто ужасная трата безумных денег! Да мы могли перестроить наши сарай, стайку и баню за эту же сумму! Теперь вы просто обязаны окупить это все усердной учебой и работой — и во благо семьи, и в этих своих «блогах»!
—
— Огромное, огромное тебе спасибо! Мы не подведем! — вторила Дзинь.
В «Старбакс» бабушка Кинглинг вошла с высоко поднятой головой — как, впрочем, и всегда и во все места. Пока близняшки пританцовывали от переполняющей их радости, «Госпожа» с непроницаемым видом посмотрела на цены в висящем над прилавком меню и наградила меня укоризненным взглядом. Да, очень дорого здесь кофе пить, но это — не проблема «Старбакса», а наша: в обществе потребления важны не цены, а доходы, которые можно спускать на полную и бессмысленную фигню.
— Большой латте, — выбрал я.
Жаль, что раф еще не изобрели. Еще немного жаль, что я вообще не представляю, как его делать — русскому Ивану нравился вкус, но в рецептуру он не забирался.
— Капучино с двойными сливками и много сахара! — попросила Донгмэи.
— Фраппучино из манго и маракуйи! — выбрала Дзинь.
— Жасминовый, правильно заваренный зеленый чай, — остановилась на классике Кинглинг.
Откладывать такую штуку как «селфи в дорогой и модной кофейне» нельзя, поэтому близняшки принялись разбираться с новым телефоном…
— Можно добавить и твой, и мой отпечатки пальцев!..
…А бабушка Кинглинг, с демонстративным отвращением и огромным изяществом потягивая чай, принялась грустно выражать эмоции, продиктованные рассказом директора о невозможности «насыпать» мне спортивных баллов.
— Проклятый говнолаз отомстил нам, как смог — мелкой, никчемной, недостойной занимающего такой уважаемый пост подлостью, — пылала она гневом. — Сколько просмотров?.. — вспомнила о важном.
— Ща, — жестом велел я близняшкам не отвлекаться и проверил видео сам. — Двадцать три миллиона.
— Ублюдка точно попрут в шею, — выкинув из головы тот факт, как сильно мы пали, дав прогнить родному туалету, злорадно ощерилась Кинглинг. — Я мало понимаю в Интернете, но хорошо знаю, что подобные вещи оттуда удаляют как можно быстрее — в телевизоре не раз показывали подобные сюжеты, подавая народу сигнал не загружать в Интернет порочащие честь материалы. А еще я немного, — «немного» прозвучало кокетливо, тем самым обретя противоположный смысл. — Понимаю в том, как работают чиновники. Хорошенько запомни то, что я сейчас скажу, малыш…
Я серьезно кивнул, ощущая легкий кофеиновый «жмых». Это с непривычки. А я сегодня усну вообще? Так-то Ван Дэи только обрадуется, если я возьму внеочередную «ночную смену» на полях или хотя бы огороде, но завтра у нас второй этап приема адресованных мне почестей, а значит нужно выспаться.
— … За чиновником любого уровня обязательно стоит покровитель более высокого ранга, — принялась излагать очевидное благодаря памяти русского Ивана бабушка. — Заместители, секретари и заместители секретарей, помимо исполнения прямых должностных обязанностей, служат важной цели — в случае больших неприятностей руководитель может свалить все на них, выбравшись сухим из воды. В нашем случае увольнение проклятого ублюдка Ли Юйциня — лишь вопрос времени,
— Они будут надежны, если я не потеряю лица? — предположил я.
— Лицо — это самое важное! — с довольным моим пониманием лицо кивнула бабушка.
— Семейное селфи! — разрушила серьезную атмосферу Дзинь.
— Всегда помни об этом, — закрепила урок Кинглинг, и мы принялись фотографироваться.
Глава 18
Ван Дэи радовался. Нет, Ван Дэи РАДОВАЛСЯ: перемещался вприпрыжку между двором и хозяйственными постройками (особенно часто навещал сарай, где у него всегда имеется «заначка»), улыбался во все на удивление хорошо сохранившиеся зубы, пару раз прослезился от избытка чувств, обнимал семью — в том числе братика Вэньхуа — и меня — до скрипа ребер.
Наши ворота и калитка были открыты — отец предупредил меня, чтобы не вздумал закрывать: все должны видеть, насколько сильно единственный сын Ванов прекрасен. Не только внешне, а по общему так сказать КПД. Односельчане не подвели — как обычно, типа невзначай, они сновали по дороге мимо нашего дома, не гнушаясь проявлять уважение в виде жизнерадостных приветствий и поздравлений. Большую часть двора занимала здоровенная куча угля — ее частично перенесли куда надо китайский папа и китайский дядя. У стены дома стояли мешки — рис, мука, сахар, крахмал. Рядышком — пяток десятилитровых бутылей с растительным маслом.
— КСМК оценил твои достижения по достоинству, — удовлетворенно заметила бабушка Кинглинг.
Точно, главный комсомолец что-то говорил о «дополнительном поощрении». Я думал, это он про грамоту, а оно вон оно как! А что это там перед крылечком? Отличный стол черного дерева с ящиками по обе стороны, на нем — здоровенный «плоский» монитор, клавиатура с мышью, маленькие колонки и системный блок. Надо полагать, на «начинку» не скупились — потом посмотрю. Будет сестренкам на чем монтировать видео — в город я эту бандуру точно забирать не стану, а им ограничиваться телефоном не надо, пусть осваивают большие технологии. На самом крылечке стояла здоровенная коробка с «плоским» телевизором.
— Мебель и компьютер — от КСМК, а уголь и продукты — от уважаемого сельсовета, уважаемый староста Бао лично привез, — уточнил Ван Дэи. — Еще он пообещал выделить нам кусок земли под строительство второго дома. Вы же не спустили все деньги на ерунду?
Вручая нашему водителю подарочную упаковку с неплохим вискариком — бонус так сказать — бабушка Кинглинг ответила:
— Да ты за всю жизнь заработал меньше, чем наш малыш, а теперь будешь учить нас распоряжаться деньгами?
— Удалили, — поведала сестре отслеживающая «туалетное видео» Донгмэи. — На ста миллионах просмотров ровно.