Варнак. "Мертвая вода"
Шрифт:
— А уши какие? — не понял я. — В смысле, уши?
— Которые на голове. Исключительно левые, насколько мне известно.
Большего я не добился. Мозгов неписи прописали ровно столько, чтобы хватало на эти фразы. Остальное его не колебало. Объяснил и хватит. Я было попробовал разузнать у ученых, что мелькали в палатках, но меня быстро завернула стража.
— Что непонятно? Нельзя сюда бродягам! — рявкнул здоровяк в доспехах. — Следующий!
Меня оттеснил в сторону очередной игрок и клерк забубнил те же пояснения.
— Разберемся, — хмуро пообещал
Песчаная полоса без всяких полутонов перешла в джунгли. Высоченные пальмы, лианы, крики попугаев, тяжелый и влажный воздух, полный комплект. Заросли сомкнулись, оставив позади пляж и «Мертвую воду». Жизнь в джунглях оказалась гораздо разнообразнее и бодрее, чем в лесах материка. Едва я достаточно углубился, как первый же валяющийся пальмовый ствол дернулся под ногами, заскрежетал, распахнул жвалы, способные перехватить лошадь пополам без напряга, и взвился над головой. Это оказалась сколопендра, длинная, со множеством лап, искусно притворяющая павшим стволом в листве и караулящая раззяв, вроде меня.
— Ох ты ж зараза! — Я рухнул на землю, быстро подхватился и выставил меч. — Кыш!
Сколопендра изогнулась, как кобра, и стремительно атаковала. Меч скрежетнул по жвалам, меня швырнуло назад и вдавило в ствол пальмы.
— Блин!
Жвалы впились в дерево, зажав меня с боков. Из крохотной зубастой пасти летела зеленая пена, а меч уперся в хитин. Сколопендра принялась давить и пытаться схарчить меня вместе с пальмой, я орал и безрезультатно толкал мечом, стараясь освободиться.
— Держись!
Свистнуло, захрустело, а голову сколопендры рассекла глубокая полоса. В лицо брызнула зеленая жижа, а когда я проморгался, то противник уже бился в судорогах, катаясь по земле. Рядом стоял Мусье и протирал лезвие сабли. Второй удар вошел точно между шейными сегментами и обезглавил великанское насекомое.
— Куда сунулся? — спросил он. — Там тропка от лагеря начинается.
— Кто бы знал? — отплевывался я, протирая лицо. — Спасибо.
— Как чувствовал, что надо приглядеть, — ухмыльнулся Мусье. — Впрочем, ты не первый и не последний. Все новички в лобовую на джунгли бросаются. Пошли, провожу до тропки, там не пропадешь. А то ты резкий, как понос. Я пока метнулся до знакомца, новости узнать, обернулся, а тебя нет. Джунгли поглотили.
Пристыженный, я поспешил следом. Через несколько минут мы и в самом деле выбрались на тропу, широкую и утоптанную. По ней к горе спешил небольшой отряд игроков, да несколько одиночек.
— Вот тут двигайся, — Мусье хлопнул меня по плечу. — Бывай, бродяга, мне пора возвращаться.
— Спасибо еще раз!
Мусье исчез на повороте к лагерю, а я перевел дух и направился к горе, поглядывая на джунгли. Уже зная, как маскируются сколопендры, я вычленил на ходу пару бревен, чуть по лбу себе не стукнув от досады. Не так уж хорошо они и прятались. Хитиновые тела малость блестели, на них не рос мох и ветки, да вдобавок они чуть подрагивали изредка.
— Краб слепошарый, — бубнил я под нос. — Привык с волками бодаться,
Тропинка ширилась. Меня обогнал небольшой отряд, голов в десять. Игроки косились с легким недоумением, видя отсутствие доспехов и экипировки в целом. Я скривил злобную рожу, мол, сами такие. Когда они скрылись у меня созрел коварный план мести насекомышам. Приметив подходящую пальму, я выстрелил цепью и вскарабкался на покачивающееся дерево. Перебрался на следующее по ветвям и приметил затаившуюся сколопендру.
— Не подведи, — зло прошептал я цепи, что ощетинилась бритвами. — Хоть разок!
Звенья тихо выползали из кисти и скручивались в кольца. Когда получилось пять оборотов, я сконцентрировался до гула в ушах и стал опускать их к голове сколопендры. Насекомое прозевало опасность, поджидая добычу из кустов, а никак не с пальмы. Звенья метнулись и быстро обхватили сочленение головы с туловищем.
— Вот так!
Сколопендра взвилась яростно, почуяв удавку, пальмы затрещали под ударами жвал и хитиновых сегментов. Я стиснул зубы и цепь закрутилась, втягиваясь в ладонь, и сжимая кольца со всей силы. Пять оборотов зубастой цепи с хрустом и воем грызли хитин. Сколопендра стрекотала и билась внизу, безуспешно стараясь ухватить источник боли. Наконец, лезвия с чавканьем погрузились в плоть, брызгая зеленой жижей.
— На, сука! — взревел я, когда массивная голова тяжело рухнула в траву. — Выкуси!
Обезглавленное тело в судорогах ломало кусты, фонтанируя зеленью, а я торжествовал победу. Дождался пока корчи утихнут и спрыгнул с пальмы.
— Как-то так, — провозгласил я, прикидывая, чем порадует гигантское насекомое. — Плетельщик тебе не хухры-мухры, жужелица позорная!
Вдохновленный победой, я подобрал склянк с желчью и пару хитиновых пластинок. Так себе трофеи, но вот опыта за сколопендру отсыпали вполне прилично. Даже с учетом жадного питомца, что никак не спешил добрать сотый уровень и прекратить пожирать кровно нажитый и выстраданный опыт хозяина.
— Вешайтесь, уховертки, я иду качаться, — кровожадно сказал я кустам и полез на пальму. — Всех порешу!
Следующая сколопендра уловила феромоны умершей подруги или просто оказалась умнее. Резко рванула головой как только почувствовала шипастую удавку и стащила меня с пальмы. Пришлось прыгать и уворачиваться от жвал, одновременно командуя цепью, что успешно крутилась выставив лезвия. Кое-как совладав с коварной тварью, я понял, что не все так радужно. И дурню-плетельщику никто просто так не даст отпиливать головы.
И я увлекся, да так, что уже и гора с артефактами благополучно забылась. Засады с цепями захватили с головой и я провел блестящую серию экспериментов. Пару раз был сожран, но быстро наловчился прятаться за стволами пальм и прыгать в сторону в последний момент от надвигающихся жвал. А то и вовсе трусливо убегать и заманивать одуревшую от жажды крови сколопендру в места, где пальмы стояли гуще и длинное сегментированное туловище разом теряло маневренность.
Наиболее эффективными оказались два метода.