Вечер потрясения

Завадский Андрей Сергеевич

Командир эскадрильи, направив своего "Бойцового Сокола" в пологое пике, поймал в прицел первую жертву, русский танк, мчавшийся по пыльной степи, грозно выставив вперед длинный ствол мощного орудия. Летчик знал, что перед огнем этой пушки не устоит никакая броня, что даже закованный в панцирь из сверхпрочного урана – обедненного, разумеется, но оттого не менее опасного для собственного экипажа – "Абрамс" не будет неуязвим, попав в прицел русского наводчика. Но для того, кто мчался, соперничая в скорости со звуком, на высоте три тысячи футов, громада русского танка превращалась просто в большую мишень, которую

так легко поразить с первого выстрела.

Русский танк, сорок шесть тонн брони, огня и скорости, вырвался из облака густого дыма, оказавшись как на ладони для пилота истребителя. Летчик действовал быстро, но спокойно, понимая, что противник сейчас бессилен перед ним. Перекрещивающиеся нити на мониторе легли точно на вражескую бронемашину, спустя десять секунду – за это время истребитель преодолел полторы мили – бортовой компьютер выдал сигнал захвата цели, и летчик нажал кнопку пуска ракет.

– Чертов ублюдок! – Командир эскадрильи злорадно оскалился, провожая взглядом дымную стрелу ракеты, ушедшей к цели. – Получи!

"Мейверик", вырвавшись из-под крыла F-16C, мчался к танку по прямой, атакуя бронированного колосса в крышу, туда, где защита была менее надежной, и все же "реактивная броня" сделала свое дело. Головной обтекатель управляемой ракеты едва коснулся покатой поверхности башни, когда сдетонировал заряд взрывчатки в одном из блоков динамической защиты, облепивших ее верхнюю часть. Направленный взрыв разрушил ракету прежде, чем жгут кумулятивной струю, плазменная игла, смог расплавить броню, выжигая внутренности боевой машины.

– А, дьявол! – Пилот видел, что танк, окутавшись дымом и пламенем, продолжает движение вперед – экипаж, отделавшись испугом, а, возможно, и вовсе ничего не успев понять, не пострадал, как и сам танк. – Чертовы русские выродки!

Чувствуя досаду от своей неудачи, командир эскадрильи потянул на себя рукоятку управления самолетом, выводя машину из пике. Истребитель послушно задрал нос кверху, набирая высоту, мерно рычал за спиной турбореактивный двигатель "Дженерал Электрик" F-110, жадно пожирая топливо, и земля, все так же окутанная дымом, начала стремительно удаляться. Что ж, противник никуда не исчезнет, не убежит и не спрячется, просто в следующий раз нужно быть чуть более аккуратным, и тогда русские ублюдки точно получат свое.

Неожиданно взвыла сирена системы предупреждения об атаке. Луч вражеского радара едва коснулся чутких сенсоров комплекса AN/ALR-69, но этого хватило, чтобы пилот услышал тревожный сигнал. Противник открыл огонь, и теперь следовало подумать о том, как сохранить свою жизнь, хотя бы для того, чтобы ударить в ответ.

Полковник Николай Белявский, не обращая внимания на встревоженные крики своего заместителя, высунулся по пояс из люка командно-штабной бронемашины, во все глаза наблюдая за атакой американской авиации, вновь появившейся над колоннами своего полка.

– Командир, внутрь, живее, – вопил в спину своего командира подполковник Смолин, остававшийся под прикрытием брони БМП-1КШ. – Это опасно! Вы можете погибнуть!

Офицер кричал еще что-то, но для командира полка существовала только могучая стальная птица, раскинув широкие крылья, на бреющем несущаяся над колонной танкового батальона. Истребитель "Файтинг Фалкон" –

не узнать его, увидев хотя бы массивный подфюзеляжный воздухозаборник, похожий на распахнутую акулью пасть, было невозможно – заходил на цель, готовясь избавиться от своего смертоносного груза. Смолин старался зря – тонкая броня штабной машины все равно не сможет защитить от прямого попадания ракеты "воздух-земля", и даже от двадцатимиллиметровых снарядов шестиствольного "Вулкана", выпущенных в упор она не спасет, а, значит, разницы, где принять смерть, в тесноте боевого отделения или на свежем воздухе, просто не было.

– Твари, – прошептал Белявский, понимая, что его бойцы обречены, и даже прочная танковая броня не будет для них надежной защитой. – Хреновы янки!

Дымная стрела управляемой ракеты сорвалась с пилона подвески, ударив куда-то в голову колонны. Полковник заскрежетал зубами от ярости, представив, как гибнут в огненном аду, в который превратилось боевое отделение танка, три отличных парня, без колебаний пошедшие за ним, Николаем Белявским, просто потому, что дали присягу своей стране и не собирались изменять ей, когда стало действительно опасно. Теперь они погибнут, и не только эти трое – против смерти, парящей над колонами, почти уже не оставалось защиты.

Дымовая завеса над порядками полка еще не рассеялась полностью, над головами плавали обрывки густого тумана, из последних сил сопротивлявшиеся порывам свежего ветра, но они не могли служить хорошим укрытием для бронированной армады. Американский пилот видел цель, бил безошибочно, накоротке, и едва ли что-то могло спасти танкистов. По истребителю, промчавшемуся над батальоном, ударили зенитные пулеметы, сразу несколько крупнокалиберных "Утесов", и пилот выполнил маневр, уходя из-под обстрела – в отличие от бронированных "Тандерболтов", для истребителя F-16C попадание даже нескольких пуль калибра 12,7 миллиметра могло стать фатальным.

Мерцающие нити очередей резали воздух возле кормы вражеского самолета, ушедшего круто вверх. И тотчас след за ним взмыла свечой ракета "земля-воздух" – расчет оказавшийся поблизости "Тунгуски" не мешкал, увидев перед собою противника, и открыл огонь сразу же, как только американский истребитель оказался в луче радара управления огнем.

Зуммер системы оповещения не умолкал, противный визг ввинчивался в сознание, точно сверло бормашины – в воспалившийся зуб. Поняв, что он атакован, командир эскадрильи не испытывал страха. Он верил в свою машину, но еще больше верил в себя, и потому действовал спокойно и уверенно, так, как сам учил своих пилотов, и многие из них были обязаны жизнями опытному наставнику, целыми выйдя из-под зенитного огня иракцев.

– Ублюдки! – прошипел сквозь зубы летчик, пальцы которого порхали над приборной панелью, активируя устройство сброса ложных целей и станцию радиоподавления AN/ALQ-131 в подфюзеляжном контейнере.

Истребитель был полностью послушен, выполняя каждое движение своего пилота. Ослепив вражеского наводчика помехами, пилота "Файтинг Фалкона", выстреливая залпами ложные цели всех типов, и дипольные отражатели, и инфракрасные ловушки, выполнил вираж, вновь уходя на сверхмалые высоты, туда, где луч радара разбивался о гребни холмов, скользя над истребителем.