Вечер потрясения
Шрифт:
– Это Эхо-шесть, я подбит, – кричал пилот, из последних сил удерживавший на курсе изрешеченный осколками штурмовик. – Теряю управление! Я теряю высоту! Падаю! А, черт, падаю!!!
Поединок человека с внезапно ставшей почти неуправляемой крылатой машиной не мог длиться слишком долго. В какой-то миг летчику удалось выровнять свой самолет, но еще одна русская ракета именно в это мгновений впилась в бронированное днище, пронзая фюзеляж, точно настоящая игла. Тяжелую машину вновь тряхнуло, опрокидывая в пике, все более крутое с каждой секундой. Земля метнулась в лицо, и пилот последним осознанным усилием рванул рычаг катапульты. В себя он пришел уже на земле, и первым,
Антенна радиолокационной станции пункта разведки и управления "Овод-М-СВ" продолжала мерно вращаться, подсвечивая парившие над боевыми порядками полка вражеские самолеты. Там, в боевом отделении командирской машины, не было места суете, панике, вообще любым чувствам. Люди действовали с точностью автоматов, бросая друг другу короткие фразы, пальцы стремительно порхали над приборными панелями, отправляя сигналы-приказы на уцелевшие боевые машины "Тунгуска-М" и электронные планшеты командиров отделений переносных зенитно-ракетных комплексов "Игла". А тех оставалось все меньше и меньше с каждой минутой боя.
– Устроили настоящую охоту на наши зенитные установки, – со злостью произнес командир дивизиона, видевший, как на экране остается все меньше и меньше отметок, обозначавших его боевые единицы, а вместе с ними исчезала и надежда на то, что полк все же сумеет выбраться из этой степи. – Проклятье! Три "Тунгуски" уже осталось! И "Игл" тоже в обрез! Сволочи!
– Мы уничтожили до черта янки, – заметил оператор, который видел, что и вражеских самолетов становится все меньше – снаряды "Тунгусок" и зенитные ракеты сваливали чужие машины на землю одну за другой. – Целую эскадрилью, мать их! Счет в нашу пользу!
– Осталась половина боевых машин, и боезапас на исходе! Какой, на хрен, счет!? Они нас похоронят здесь!
Американские "Тандерболты", опускавшиеся к самой земле, едва не цеплявшиеся бронированными брюхами за гребни невысоких холмов, гонялись за каждой зенитной установкой, не жалея ракет и снарядов. Атаковали парами – один отвлекал, вызывая огонь на себя, второй же, действуя на предельно малой высоте, подкрадывался поближе к цели и, прежде, чем его успевали заметить, открывал огонь, в упор выпуская свои "Мейверики" или расстреливая цель из пушки с расстояния подчас меньше километра. В ответ летели стремительные "Иглы" – расчеты ПЗРК прикрывали "Тунгуски" на ближних подступах, устраивая настоящие засады – и пилоты, только радостно кричавшие, торжествуя победу, уже кричали от ужаса, чувствуя неминуемое приближение безмолвной смерти, летящей быстрее звука.
Ревели турбины штурмовиков, захлебываясь свинцом, лаяли пушки, с шелестом пролетали над головами ошеломленных бойцов ракеты, и где-то что-то взрывалось, как на земле, так и в небесах, падая сверху огненным дождем из пылавших обломков. По американским самолетам стреляло все, что могло стрелять – зенитные пулеметы "Утес", автоматические пушки боевых машин пехоты 2А70, и сами мотострелки, распахивая люки бронемашин, палили в небо из автоматов и ручных пулеметов. Сотни очередей расчертили небо над колоннами полка, с мерцанием проносились тысячи трассирующих пуль, которые становились видны даже при свете уходившего дня.
– Расчеты докладывают об уничтожении десяти вражеских самолетов, – сообщил оператор, перед которым на экране, как на ладони, разворачивалась картина боя во всей своей красе. – Противник отступает! Наша взяла, командир!
Командир дивизиона ликовал. Даже если потери противника преувеличены – в горячке боя сложно вести подсчеты – это действительно была
Эскадрилья тактических истребителей "Файтинг Фалкон" была и впрямь похожа на стаю охотничьих соколов, мчавшихся к добыче по воле своего хозяина. Для дюжины летчиков война будто бы и не началась. Сражение кипело где-то впереди, на земле, где обрывались каждый миг десятки, сотни человеческих жизней, но здесь, над облаками, царили покой и тишина.
– Внимание, это Виски-лидер! Команда Виски, пятьдесят миль до рубежа атаки, – произнес командир эскадрильи, не прерывавший связи с командным пунктом в Тбилиси. – Ракеты к бою! Приготовиться!
Пилоты, щелкая переключателями, торопливо снимали с предохранителя оружие, которому только оставалось указать цель и нажать на спуск, обрушивая на головы русских море огня.
– Снизиться до десяти тысяч! Скорость четыреста миль! Разомкнуть строй!
Истребители, точь-в-точь бойцовые птицы, камнем падающие на ничего не подозревающую жертву, пробили тонкую облачную пленку, обдавая степь под собою рокотом турбин. Плоскости крыльев и стабилизаторов резали разреженный воздух, взвихривавшийся позади самолетов, закручиваясь тугими жгутами турбулентных потоков. Пилоты были готовы к бою, их машины несли столько ракет и бомб, что хватило бы для уничтожения целой дивизии, и им нечего было бояться – враг оказался сброшен с неба, разгромлен, и на земле его ждала та же участь.
Пилоты касались клавишей и тумблеров, приводя в действие системы наведения. Лучи бортовых радаров AN/APG-68(V)5 скользили по ровной, точно стол, поверхности степи, вытянувшись вперед на десятки миль, стараясь нашарить противника, остававшегося прикованным к земле, а значит, и уязвимым, почти беспомощным против того, кто вольно парил в небесах, спокойно выбирая свои цели.
Тактические истребители "Файтинг Фалкон" не в первый раз выполняли задачу, истребителям вовсе не свойственную, атакуя наземные цели, действуя не в поднебесье, а над полем боя, точно штурмовики. Но для того, чтобы выполнить полученный приказ, эскадрилья, каждая из двенадцати крылатых машин, имела все необходимое – ракеты "Мейверик" и кассетные бомбы, такие, чтобы одного единственного боеприпаса хватило для уничтожения целой танковой роты.
– Вижу цель, – неожиданно сообщил пилот одного из истребителей. Луч локатора коснулся бронированного борта русского танка, вернувшись стремительным эхо на борт "Сокола". С этой секунды участь врага была решена. – Двадцать миль прямо по курсу!
– В атаку!
Пальцы легли на кнопки пуска, лучи радаров впились в цели. Враг, еще ничего не подозревавший, оказался под прицелом мчавшихся наперегонки со звуком хладнокровных охотников.
Небо над походными порядками танкового полка внезапно очистилось, и оператор обзорного радара машины управления "Овод-М-СВ" узнал об этом прежде всех остальных. Отметки целей исчезли с экрана локатора, продолжавшего чертить охранительный круг над подразделением. В эфире звучали приказы полковника Белявского, рапорты командиров батальонов и рот, докладывавших о потерях. Противник нанес немалый урон, но не фатальный. В прочем, все это не существовало для офицера, все внимание которого было приковано к мерцающему экрану.