Вечное дерево
Шрифт:
Когда Степан Степанович вернулся на свой участок, возле станка находился один Медведь.
– Где остальные?
– спросил Степан Степанович.
– Драпанули.
– Куда?
– Ну, я ж не знаю.
Степан Степанович оглядел Медведя с ног до головы.
Паренек был неуклюж, угловат и этим напоминал Журку, двигался неторопливо, но уверенно, стараясь делать тщательно. Эта старательность лучше всего доказывала, что парень к делу относится серьезно и удирать, как те трое, не собирается.
–
Он обошел весь цех, заглянул в курилку, в красный уголок, в комнату нормировщиков, во все известные ему закоулки - мальчишек нигде не было.
– Наверное, в гардеробе, - подсказал Сеня Огарков, встретившись со Степаном Степановичем в проходе между цехами.
Он все видел и сейчас оторвался от работы специально, чтобы помочь полковнику.
– Я один, - остановил его Степан Степанович и паправился в гардероб.
Мальчишек он нашел в самом темном углу. Они сидели в вольных позах и курили. Появление бригадира было настолько для них неожиданным, что никто из троих не успел шевельнуться.
Степан Степанович поднял руку, что означало: "Тихо!
Спокойно!", а затем, как регулировщик, указал на дверь.
– Понимаете, так вышло... Ситуэйшен, - первым пришел в себя Колька Шамин.-Вот Мишель в кармане деньги забыл... Мало ли что...
Степан Степанович повторил свой жест. Парнишки, торопливо погасив папироски, пошли впереди него.
Они шли, а Степан Степанович разглядывал их. Боб и Мишель очень походили друг на друга: оба жиденькие, с тонкими шеями, с круглыми головами, похожими на недозрелые тыквы. Отличались они цветом волос:
Боб - белесый, Мишель - темный.
"Как клоуны", - добродушно про себя усмехнулся Степан Степанович и перевел взгляд на Кольку Шамина.
У того - большая круглая голова с гладким затылком, и весь он крупный, твердый, похожий на отца. "А ведет себя непохоже", - подумал Степан Степанович, вспоминая трудолюбивого и аккуратного служаку полковника Шамина.
Он привел мальчишек на свой участок, сказал отечески:
– Не надо бегать. Вы уже взрослые...
– И добавил:-Работать будете-заработаете. Это я вам обещаю.
– Девятнадцать рэ, - через плечо процедил Колька.
– Больше.
– Четвертную?
– Торговаться не будем... Работайте честно, и я обещаю...
Он заметил, что соседи - Клепко и Пепелов - смотрят на них с усмешкой, как смотрят на мальчишек, пойманных на чужом огороде.
Клепко не выдержал, отпустил едкую реплику:
– Деньжонками сманиваешь?
– По твоему рецепту, - огрызнулся Степан Степанович, и Клепко осекся, только щека стала подергиваться, выдавая его волнение.
Ученики приступили к работе. Все шло вроде бы нормально.
Степана Степановича опять попросили к
Не прошло и десяти минут, как парни вновь по одному потихонечку ушли от станков,
* * *
В конце смены Степана Степановича встретил Дунаянц. Бригадир был расстроен и сердит: еще дважды за этот день ему пришлось разыскивать своих подопечных и приводить к станкам на виду у всего цеха.
– Да, - протянул он сквозь зубы.
– Не очень хорошее начало.
– Знаю, дорогой, - отмахнулся Дунаянц.
– Наладится... Я не о том... Я совсем забыл. Тебя просил зайти товарищ Полянцев, Николай Викторович секретарь райкома.
– Это еще зачем?
– Не волнуйся, дорогой. Он просто поговорить желает... Это наш бывший работник - отличный товарищ.
– Опять что-нибудь?!
– Нет, нет. Иди.
Степан Степанович отправился в райком прямо после работы.
"В случае чего, какой-нибудь новой рекламки - я выдам на-гора, настроение как раз подходящее", - рассудил он по дороге.
Кабинет первого секретаря товарища Полянцева бьзл огромный, посередине буквой "Т" стояли два длинных стола и стулья вокруг них.
Полянцев вышел из-за стола, поздоровался со Степаном Степановичем за руку и, отодвинув стул для него, сел рядом.
– Так вы и есть товарищ Стрелков?
– спросил Полянцев, внимательно оглядывая Степана Степановича.
– Наставник молодых, как мне сказали.
"Ну вот. Так и знал. Началось", - подумал Степан Степанович, видя в этом разговоре продолжение той неприятной ему рекламки, которую в свое время затеял Песляк.
– Вам неправильно доложили, - резко ответил он.- Я совсем не наставник. Меня самого еще наставлять надо.
– Но вы бригадир?
– Да, пришлось.
– У вас молодежь?
– Вчерашние школьники. Но наставник, как я понимаю, - это нечто большее...
– он вспомнил о прошедшем явно неудачном дне, о своих розысках, о конвоировании, о насмешках Клепко и умолк. Откровенничать не хотелось. Полянцев не вызывал желания открыть душу.-Вам неправильно доложили,-повторил он.
Полянцев как будто нисколько не смутился его отказом от звания "наставник", выслушал и,, убедившись, что Степан Степанович сказал все, что хотел, спросил:
– А вы кто? Откуда?
– Полковник в отставке... Работаю слесарем.
– Это уже интересно... И давно работаете?
И он начал расспрашивать Степана Степановича подробно и тщательно, как это умеют делать опытные партийные работники, и о его работе - с какими он встретился сложностями,- и о бригаде. Эта заинтересованность, знание дела, понимание всех тонкостей его сразу расположили к Полянцеву. Степан Степанович уже отвечал с охотой. Дойдя до рассказа о реостатных рамах, Степан Степанович спросил: -