Вечное
Шрифт:
Роза огорченно посмотрела на младшего брата, сидевшего за столом.
— Она меня с ума сводит!
— Что стряслось?
— Я хочу уехать в Лондон. — Роза подошла к столу и села. — У меня отпуск, тратить я буду свои деньги, но она мне все равно запрещает. Я уже взрослая и могу сама решать!
— Если взрослая, зачем спрашиваешь разрешения?
Роза помедлила в нерешительности.
— Если я уеду, она разозлится.
— Она успокоится. В итоге вы всегда миритесь.
— Может, ты и прав.
— Я знаю, что я прав.
Роза посмотрела на его тетрадь.
—
— Нет. — Сандро стало любопытно: может быть, Роза посоветует что-то насчет Элизабетты. — Если честно, то я почти ничего не успеваю. Я влюбился.
— Ты еще мал влюбляться!
— А ты слишком взрослая, чтобы отпрашиваться у мамы.
Роза засмеялась:
— Но ты такой серьезный. Не похож на счастливого влюбленного.
— Что может быть серьезнее любви? — Сандро не стал добавлять, что Элизабетта — девушка, к которой следует относиться серьезно. Вряд ли сестра его поймет, ведь цинизм — ее конек.
— Ладно, ну и в кого же ты влюбился?
— В Элизабетту. — Сандро нравилось произносить ее имя.
— Да вы с ней и с Марко как три мушкетера. Ты обращаешься с ней как с одним из мальчишек. — Роза посмотрела на него как на помешанного. — Думаешь, женщинам такое нравится, гений?
Сандро сомневался, что кто-то вообще был гением в отношении женщин, кроме разве что Марко.
— Так что скажешь? Дашь совет?
— Конечно. — Роза подалась ближе. — Начни вот с чего: похвали ее прическу или платье, скажи, что она красивая. Так ты заложишь фундамент, и она будет к тебе более благосклонна. Только не говори все сразу. Растяни на несколько дней. Пусть любовь сама все сделает.
— Говоришь так, будто это какая-то магия.
— Ну, в каком-то смысле так и есть. И подари ей что-нибудь. Что ей нравится?
— Читать газеты.
— Я о другом — более романтичном, цветы например.
— Книги — это еще как романтично. Она любит читать.
Роза закатила глаза:
— Ладно, книгу. А потом, когда ты все это сделаешь, скажи ей, что любишь, и поцелуй.
Сандро не знал, что сначала нужно что-то дарить, а уж потом — целовать. Очевидно, существовали какие-то правила, как в математике, и он нарушил порядок действий. Сандро чувствовал себя глупо, и это ощущение ему не нравилось.
— А вдруг я останусь для нее только другом?
— Не теряй надежды. Твои чувства изменились, может быть, и ее чувства тоже.
— А если ей нравится кто-то другой?
Роза тепло улыбнулась:
— Это невозможно. Разве есть кто-то лучше тебя?
— Марко.
— О нет. — Улыбка Розы увяла. — Марко она тоже нравится?
— Марко лучше меня, да?
Роза расхохоталась.
— Нет, я пошутила!
— Правда?
— Правда.
Сандро ей не поверил, но расспрашивать перестал.
Глава четвертая
Марко ехал на велосипеде позади своего брата Альдо, который поворачивал на набережную Тибра; вечер выдался прохладный. Проспект был забит машинами, и Марко не понимал, зачем брат вырвался вперед. Они всю жизнь тренировались по традиционной методике, поочередно
Марко ускорился и догнал брата.
— Полегче, Альдо!
— Нет! — Тот как бешеный крутил педали. Пот заливал ему лицо и пропитывал джерси.
— Да что стряслось? Остановись!
— Отвяжись! — Альдо поднажал, Марко тоже. Они неслись вместе — брат рядом с братом, состязаясь друг с другом в скорости.
Марко вцепился в руку Альдо, велосипеды вихляли как безумные, но Марко был сильнее, он крепко держал брата, заставляя того замедлить ход. Велосипеды резко остановились бок о бок, мимо промчался поток машин.
— Да что стряслось? — сердито прокричал Марко. Он склонился над рулем, пытаясь отдышаться, во рту остался привкус выхлопных газов.
— Я не хочу ездить с тобой! — Глаза Альдо в свете фар вспыхнули гневом.
— Потому что папа так велел? Я не виноват! Я не хочу участвовать в гонке!
— Все это знают, кроме него!
— Так я-то при чем?!
Альдо тяжело вздохнул:
— Слушай, Марко, не хотел я говорить, но на самом деле я не тренируюсь по вечерам. Просто притворяюсь. Вот почему у меня ничего не выходит.
— Ты о чем? — ошарашенно спросил Марко.
— Мне надо в другое место, а ты все портишь. Я не могу с тобой сегодня поехать.
— Что ты несешь? Куда собрался?
Альдо нерешительно помедлил.
— У меня есть женщина.
— У тебя, мистер Застенчивость?! — Марко изумленно расхохотался. — Браво, Альдо. Ты слишком долго был одинок, брат!
Настроение Альдо не улучшилось.
— Она замужем.
— Замужем? — взволнованно повторил Марко. Альдо и прежде разбивали сердце, ведь он был чересчур замкнутым, чтобы добиваться своего, а его единственная любовь оставалась неразделенной. Когда у брата дело доходило до общения с противоположным полом, он вел себя как простофиля, и ревнивых мужей было предостаточно.
— Не вздумай об этом трепаться. Маму и папу это прикончит.
— Точно, — кивнул Марко, мать он хорошо знал. Никаких новенн [23] не хватит.
— И давно ты с ней вместе?
— Где-то с полгода. Мы познакомились случайно, на улице. Муж у нее в ночную смену работает, так что мы можем видеться только по вечерам.
— Ты ее любишь?
— Очень сильно. Сложно держаться от нее подальше, любовь сильнее меня.
Марко те же чувства питал к Элизабетте. Она с детства была частью его жизни; если бы его спросили, когда он в нее влюбился, Марко бы ответил: это случилось в одиннадцать лет. Она упала ему на руки во время игры в футбол, он неожиданно ощутил тепло ее прикосновения, и его с головы до пят будто пронзило электрическим разрядом.
23
Новенна — традиционная молитвенная практика, при которой определенные молитвы читают девять дней подряд.