Вечный огонь
Шрифт:
Следует отметить, что на связь с партизанскими отрядами и бригадами ходили члены подпольного горкома партии, секретари городских райкомов, многие другие участники минского подполья. Среди них Николай Шугаев, Вячеслав Никифоров, Иван Кабушкин (Жан), Лариса Матюшко, Ядвига Савицкая, Александр Дементьев, Иосиф Будаев.
После сентябрьского (1942 года) провала городского подполья уцелевшие от ареста коммунисты, советские патриоты не сложили оружия, продолжали самоотверженно сражаться с оккупантами.
В борьбе с врагом к подпольщикам приходил боевой опыт. Инициатива патриотов рождала все новые и новые формы работы.
Начальник Любанско-Стародорожского межрайонного отделения НКВД Евстрат Денисович Горбачев хорошо знал комсомольца Владимира Раменьчика. Тихий, застенчивый по натуре, он совершенно преображался, когда видел, что хулиганы затевают драку в клубе или на улице либо пристают к женщине. Раменьчик смело прекращал драку, унимал хулиганов и отправлял их в милицию. Случалось, Раменьчику попадало от них. Но это его не останавливало. Через работников милиции с Раменьчиком познакомился и Горбачев, у них завязалась деловая дружба. Когда началась война, Раменьчик сразу узнал, что Евстрат Денисович ушел в лес для борьбы с врагом. Володя быстро нашел своего друга.
— Принимай к себе, — спокойно сказал он Горбачеву. — Будем воевать вместе против фашистов.
— Очень хорошо, — похвалил комсомольца Евстрат Денисович. — Считай, что ты уже партизан. — Горбачев задумался, внимательно посмотрел на паренька и добавил: — Но работать будешь не в отряде. Хочу дать тебе другое задание…
— Какое же? — нетерпеливо спросил Владимир.
— Возвращайся в Любань и поступай добровольцем в полицию. Так и скажи оккупантам, что пришел к ним добровольно…
— Как же так, Евстрат Денисович?! — удивился Раменьчик. — Ведь я — советский человек, разве могу я изменить Родине?
— Вот поэтому и посылаем тебя в самое пекло, в логово врага…
Владимир понял не сразу. Горбачеву пришлось долго убеждать, пока тот согласился.
— Трудная выпала тебе доля, — сказал ему на прощание Евстрат Денисович. — Будешь ходить между двух огней. За малейшее подозрение тебя немедленно повесят гитлеровцы. Но и нашим я не могу сказать, что ты свой. Может случиться так, что тебя подстережет и партизанская пуля. Жители Любани, советские патриоты, не зная, кто ты есть на самом деле, будут плевать полицаю Раменьчику в лицо, проклинать его, называть предателем, фашистским псом. Ты все должен стерпеть и вынести. Ты нужен нам там. Очень нужен…
С тем Владимир и ушел. Вскоре он появился на улицах Любани с повязкой полицая на рукаве. Нет ничего труднее, чем работать в стане врага! Ты ненавидишь фашистов, но обязан им улыбаться, угодливо вытягиваться в струнку, выполнять их приказания, ездить на задания и делать вид, что стараешься поймать партизан, стрелять по ним. Днем и ночью ты должен быть в постоянном напряжении, внимательно следить за каждым шагом врага, чтобы самому не оступиться, не попасть впросак.
Приближался праздник — 24-я годовщина Великого Октября.
— У нашего народа есть славная традиция — встречать революционные праздники хорошими делами, — сказал на заседании обкома партии В. И. Козлов. — Война не должна нарушить эту традицию. Мы давно уже с вами поговаривали о разгроме гарнизона противника в Любани. Давайте приурочим эту
Обком принял решение о разгроме немецко-полицейского гарнизона в районном центре Любань. Мы поручили Е. Горбачеву провести разведку и подготовить план операции. Он сразу же взялся за дело. Через наших людей — «полицейского» В. Раменьчика и «начальника полиции» А. Гидрановича — Горбачев получил необходимые данные о численности, вооружении и укреплениях гарнизона и вскоре представил обстоятельный план на рассмотрение обкома. Мы внесли в него небольшие поправки и утвердили. Планом предусматривалось совершить нападение на любанский гарнизон в ночь с 6 на 7 ноября 1941 года. К участию в операции привлекались отряды А. И. Далидовича, партизанские группы Н. Розова, А. Патрина, Г. Столярова и А. Милевича (Милановского).
…Вечер шестого ноября. Наступил долгожданный час выхода на задание. Все заметно волновались, и не только потому, что это была первая крупная операция с участием нескольких партизанских групп и отряда. Главное, что нас тревожило, — правильны ли наши расчеты, учли ли мы все данные, которые передали Раменьчик и Гидранович. Но, кажется, все было предусмотрено.
Партизаны отправились в путь. Две боевые группы со станковыми пулеметами выдвинулись вперед, чтобы заблаговременно перерезать дороги из Любани на Уречье и Старобин, Погост — Слуцк. Эти же группы перерезали телефонные провода, связывавшие Любань с другими гарнизонами.
Пять наших разведчиков пробрались в районный центр. Они бесшумно сняли нескольких часовых в тех местах, откуда можно было обнаружить подход партизан к городу. Разведчики, хорошо зная расположение постов и график смены часовых, действовали смело и решительно.
Самым трудным участком был мост через реку Орессу, который охранялся часовыми. Но автоматчики, возглавляемые Дмитрием Гуляевым, бесшумно сняли часовых. Это дало возможность нашим ударным группам незаметно подойти к зданию райисполкома, в котором фашисты устроили свою комендатуру и расположились сами. В окна полетели гранаты. Партизаны ворвались внутрь помещения и в упор расстреливали обезумевших от неожиданного удара оккупантов. Некоторым из них удалось выскочить на улицу, но и там они попадали под партизанские пули.
Бой продолжался около двух часов. Партизаны разгромили вражеский гарнизон, захватили много оружия, боеприпасов, продуктов и одежды. Наши потери были невелики: один боец убит, а другой тяжело ранен.
Закончив бой, партизаны отправились на свои базы. В деревне Редковичи они остановились на короткий отдых. Там их догнала группа бойцов одной из застав, охранявших подход к гарнизону противника во время операции. Они привезли на телеге связанного полицейского. Бойцы то и дело зло бросали ему:
— Отвоевался, гадина! Вздернем сейчас на осине!
— Не вздернете, — смело отвечал тот. — Без распоряжения командира не имеете права…
Это удивило партизан, сопровождавших повозку. Они доложили о странном полицейском Горбачеву. Евстрат Денисович, подойдя к телеге, улыбнулся:
— Володя! Ты жив! Молодец! А я за тебя так волновался!..
— Это наш, подпольщик, — поняли партизаны, с гордостью глядя на своего незнакомого боевого товарища.
Раменьчик подробно рассказал о своих действиях в любанском бою.