Вечный огонь
Шрифт:
15 сентября шеф-немец созвал совещание командного состава роты и любанской полиции. Он сказал, что в ночь на 16 сентября вторая рота батальона «Днепр», полицейский и немецкий взводы на трехстах подводах должны выступить на операцию и забрать у населения деревень Пласток, Заельное, Озломль, Баяничи весь хлеб и скот, чтобы лишить партизан продовольственной базы. Шеф назвал эту операцию «Альбин».
Когда мы вернулись с совещания, Сорвин сказал, что этой ночью надо перейти к партизанам. Был выработан конкретный план перехода. Решено было разгромить полицейских и гитлеровцев в лесу возле деревни Пласток и направиться по лесным тропам в сторону деревни Баяничи. Членам организации, служившим в роте (а их насчитывалось 45 человек — половина всего состава), был передан условный
Но все обошлось благополучно. Ночью мы вместе с гитлеровцами и полицейскими выехали на операцию. Несколько фашистских солдат и офицер разместились на подводах нашей роты. При подходе к деревне Пласток старший лейтенант Сорвин скомандовал:
— По фашистам и полицейским — огонь!
Боевые расчеты нашей организации сразу же приступили к делу. Пулеметчик Вальков дал несколько очередей по ехавшим впереди полицейским и гитлеровцам. Несколько бойцов набросились на фашистов, находившихся в нашей роте, и расстреляли их в упор. Все это было настолько неожиданным для противника, что он растерялся. Полицейские и гитлеровцы бросились врассыпную. А мы, воспользовавшись паникой, свернули с дороги и углубились в лес. Вскоре встретились с вашими людьми. Они и помогли нам связаться с партизанским отрядом.
Так бесславно для оккупантов закончилась операция «Альбин». Одновременно против партизан был брошен батальон «Березина», но и там начался переход на нашу сторону.
В суровые летние дни партизаны с тревогой следили за событиями на южном крыле советско-германского фронта. С болью в сердце люди узнавали о том, что наши войска вынуждены были оставить Керчь, Севастополь, Харьков, с тяжелыми боями отходя на восток. Не считаясь с потерями, враг рвался к Волге. Тогда-то в нашу партизанскую жизнь вошел боевой девиз: «Убей фашиста в Белоруссии, чтобы он не появился на Волге!»
Лето проходило в непрерывных схватках с врагом. Отряды Н. Розова, А. Патрина, А. Далидовича, Д. Гуляева, А. Шубы, Г. Столярова, Н. Храпко, М. Бумажкова, А. Пакуша, И. Жулего, Г. Вежновца, А. Ахраменко, У. Шваякова, В. Шантора, В. Коржа и другие за летние месяцы разгромили гарнизоны противника в деревнях Яминск, Макаричи, Гостино, Погост, Шкава, Березовка, Касаричи, Зеленковичи и многие другие. А в сентябре силами отрядов Далидовича, Гуляева, Розова, Патрина, Пакуша, Бумажкова и бригады Павловского был разбит последний и главный опорный пункт врага в районе нашей зоны — в деревне Катка. Одновременно были уничтожены близлежащие гарнизоны в Слободке и Холопеничах.
Таким образом, к исходу лета 1942 года южные районы Минской области и северные районы Полесской области были почти полностью очищены от оккупантов. Образовался огромный партизанский край с территорией свыше 17 тысяч квадратных километров. В этой зоне уцелели лишь отдельные вражеские гарнизоны, однако они не имели связи друг с другом, и их военное значение было невелико. Партизаны держали в своих руках подходы к железнодорожным магистралям Брест — Калинковичи — Мозырь, Осиповичи — Бобруйск и Осиповичи — Старые Дороги — Слуцк.
Значительных успехов добились также партизаны, действовавшие в центральной части и на севере Минской области. Были расширены Минская (Червенская) и Борисовско-Бегомльская партизанские зоны.
Народные мстители всюду преследовали врага, не давали ему покоя ни днем ни ночью.
В стане врага
В короткие минуты отдыха любил я прилечь где-нибудь в сторонке под кустиком и наблюдать за жизнью партизанского лагеря. Чудесная картина большой дружной семьи представала
Некоторые из них не вернутся, сложат свои головы на поле боя; других, истекающих кровью, принесут на руках товарищи; третьи придут в лагерь целыми и невредимыми. И опять мы увидим дружную, сплоченную семью, где все — русские и белорусы, украинцы и грузины, представители других народов нашей страны — товарищи, братья, друзья. Опять потекут мирные разговоры, послышатся шутки, польются задушевные мелодии любимых песен.
Это — герои. Но каким именем назвать тех, кто, выполняя боевое задание партийных органов, месяцами не видит друзей, живет в стане врага, не минуту, не час, а все время ходит по краю пропасти; тех, у кого жизнь постоянно висит на волоске. Я имею в виду наших подпольщиков.
Им приходилось очень трудно, но они, не считаясь ни с какими опасностями, выполняли боевые задания, вели кропотливую работу среди советских людей, проживавших во вражеских гарнизонах.
Самый крупный на территории Белоруссии гарнизон гитлеровское командование создало в Минске. Здесь подпольщикам было труднее всего, но патриоты действовали активно.
В городе день ото дня росло и крепло партийное и комсомольское подполье.
В числе первых возникла подпольная парторганизация на железнодорожном узле. В нее входило 18 человек. Возглавлял подпольщиков Федор Спиридонович Кузнецов, бывший начальник Минского паровозного депо. На станции, в депо, в различных службах пути, кроме того, действовало несколько диверсионно-подрывных групп. Подпольщиками стали надежные и уважаемые люди: машинисты Афанасий Балашов, Юлик Крыжевец, Аркадий Корсеко, Иван Иващенок, Константин Павлечко, водоснабженцы Ф. Жевалев и М. Буримский, слесари И. Гомельский и Н. Шкляревский, стрелочники И. Юхович, В. Горовец, инженер Иосиф Степуро, Ольга Куприянова, Константин Хмелевский и другие. Подпольщики выводили из строя станочное оборудование и водоснабжение, часто выпускали на линию плохо отремонтированные локомотивы.
Боевая подпольная группа возникла и на вагоноремонтном заводе имени Мясникова. Здесь вожаком патриотов стал коммунист с 1923 года Кирилл Иванович Трус. В первые же дни вражеской оккупации была создана подпольная группа при инфекционной больнице. Эту группу возглавила секретарь парторганизации больницы Ольга Федоровна Щербацевич.
В палатах лежали больные и раненые воины, которых не удалось эвакуировать на восток. Фашисты обрекли этих людей на гибель: медицинская помощь им не оказывалась, кормили впроголодь. Если же человек начинал выздоравливать, его отправляли в лагерь военнопленных. Подпольщики заботились не только о выздоровлении воинов, но и о том, чтобы они не попали за колючую проволоку. Щербацевич и ее помощники знали, кто из раненых начал выздоравливать и самостоятельно двигаться. Они приходили к этому человеку и говорили:
— Приготовьтесь, сегодня вечером мы вывезем вас из больницы и поместим у надежных людей. Там вы долечитесь, и мы поможем вам переправиться в партизанский отряд.
Ольга Федоровна и члены ее группы знали, что если гитлеровцы обнаружат побег раненого воина или заметят, что они помогают ему убежать, то расстреляют и их, и товарища, которого пытались спасти. Но ничто не могло остановить отважных медицинских работников. Чуть ли не каждый вечер они провожали раненых и больных на квартиры своих знакомых, и те с готовностью принимала бойцов. А когда люди окончательно выздоравливали, доставали для них гражданскую одежду, документы и помогали им связаться с партизанами.