Вечный огонь
Шрифт:
— Хочу, товарищ комиссар, отправить «новогодние подарки» косинскому коменданту Кушу и логойскому Фюрстеру, — сказал Лаврухин и поделился своими соображениями.
Дедюле понравилось предложение партизана, и он согласился.
…Логойский комендант Фюрстер был труслив, как заяц, но сердце имел змеиное. Он боялся партизан, редко выезжал из районного центра; зато, когда к нему приводили местных жителей, захваченных по подозрению в связи с партизанами, изощрялся в пытках, сам участвовал в массовых казнях и расстрелах. Народные мстители давно уже решили убить его и принимали меры для того, чтобы выманить палача из городского поселка. Но Фюрстер был осторожен, и партизанские засады возвращались ни с чем.
Конечно, трусость Фюрстера не могла долго оставаться
— Видите, — хвастался комендант, — без дела не сидим. Все эти трофеи отняты у партизан в боях.
Начальство довольно улыбалось, жаловало коменданта чинами и наградами.
Страстью Фюрстера собирать «трофеи» и воспользовался находчивый Лаврухин. Он нашел в лесу неразорвавшуюся немецкую стокилограммовую авиационную бомбу, выдолбил из нее часть тола, вставил взрыватель с 36-часовым заводом, растопил кружку тола и залил им взрыватель, а потом положил бомбу в сани и отправился в путь. На речушке возле деревни Мачужичи Василий остановился, подкатил бомбу под мост и заминировал ее. Потом пошел в деревню и постучал в дверь крайнего дома, в окнах которого светился тусклый огонек.
— Кто там? — послышался в сенях недовольный старушечий голос.
— Открой, бабушка, на минутку. Дай воды попить доброму человеку.
— Я партизан, хозяюшка, — сказал Василий, войдя в хату. — Сейчас бомбу под мост положил. Предупреди своих односельчан, чтобы через мост не ходили, иначе потрохов не соберут. Для немцев это приготовлено…
Кто-то из жителей в то же утро донес полицейским соседнего гарнизона о партизанской бомбе. И она, освобожденная от толовой шашки, но таившая в себе хитро спрятанный взрыватель, утром 30 декабря стояла в «музее» среди других «трофеев» как обезвреженная. А Лаврухин тем временем уже возился над второй миной — 152-миллиметровым снарядом, который с помощью товарищей погрузил в широкие розвальни, запряженные жеребцом косинского коменданта. «Заряд» был спрятан на дно саней, под сеном, и отважный подрывник отправился в новый путь — на этот раз в сторону села Косино. Неподалеку от села он отпустил лошадь, а сам замаскировался в кустах и стал ждать, что произойдет. Василия не огорчало то, что новогоднюю ночь придется провести в поле; он переживал за свой «подарок». «Если фашисты, — размышлял партизан, — остановят лошадь и догадаются заглянуть в сани — все пропало, обезвредят мину. А если они схватятся за вожжи, то я, конечно, полюбуюсь взрывом».
Лошадь затрусила в сторону Косино. Не прошло и полчаса, как над деревней взметнулся огненный столб, и взрыв потряс окрестность.
— Порядок! — ликовал Василий.
Партизаны поздравили его с Новым годом и преподнесли добрую чарку немецкого шнапса, изъятого накануне из полицейского продовольственного склада.
Под утро вернулся на базу начальник особого отдела Евгений Чуянов. Он несколько часов пролежал в снегу с телефонным аппаратом, подслушивая разговоры на немецкой линии связи.
— Лаврухин пришел? — спросил он.
— Пришел. Спит, — ответили партизаны и поинтересовались: — А зачем он нужен?
— Ох, какой герой наш Васька! — радостно и взволнованно говорил Чуянов. — Я разговор Куша с Фюрстером слышал и чуть не умер со смеху…
Чуянов долго смеялся, не имея сил говорить. Наконец он успокоился и рассказал:
— Лежу я, трубку к уху прижимаю, прислушиваюсь. Разное болтают оккупанты, с праздником друг друга поздравляют. Вдруг слышу голос, злой и повелительный: «Фюрстера дайте, Фюрстера скорее, сонные сволочи!» Через минуту другой голос: «Фюрстер у телефона». — «Куш говорит, — загремело в трубке. —
— Вот так Лаврухин! — с гордостью говорил Чуянов. — Преподнес косинскому коменданту подарочек, долго помнить будет…
А к вечеру в бригаду пришла еще одна радостная весть: в Логойске сработал второй лаврухинский «подарок». Как оказалось, подвыпивший Фюрстер направил гостей в «музей», чтобы показать им новый трофей, отнятый у партизан. Гости-офицеры вошли в склад, но оттуда уже не вышли…
Были арестованы двадцать полицейских, которых немецкое командование признало виновными в преступлении. Все они были расстреляны.
Узнал обо всем этом Лаврухин. Мягкой улыбкой засветилось его лицо. Партизан задумался. В его голове зрели новые планы…
В боях с немецко-фашистскими захватчиками Вася был трижды ранен, но выжил. После Великой Отечественной войны он возвратился в родное село Отрадино Саратовской области, где продолжал трудиться на мирном поприще.
В 1966 году погиб при дорожной катастрофе.
Не уступал в геройстве Василию Лаврухину и боец отряда имени С. Лазо 3-й Минской бригады комсомолец Федор Бачило. Обыкновенный парень — таких в каждом отряде были десятки: скромный, спокойный, на трудности не жаловался. От других его отличали разве лишь глаза: черные, глубокие, с постоянным огоньком — в них угадывался человек сильной воли. В отряд Федор пришел в октябре 1942 года. До этого жил в деревне Бардиловка-вторая Минского района, был связан с партизанами. По их заданию не раз ходил на разведку в Минск, собирал на местах былых сражений оружие. Парень доставил в лес своим боевым друзьям ручной пулемет и автомат, 16 винтовок, 10 тысяч патронов. Став партизаном, Федор участвовал в разгроме вражеских гарнизонов в Русиновичах, Сеннице, Михановичах и Узлянах. Когда в отряде начали создавать группы подрывников, Бачило первым попросился на диверсионную работу. Он быстро освоил минное дело и вскоре был назначен командиром группы. Подрывники, обманывая бдительность фашистских патрулей, выходили на железную дорогу и днем и ночью. О напряжении, с каким действовали бойцы, говорит хотя бы такой факт.
9 октября 1943 года Бачило со своими хлопцами подорвал эшелон врага с живой силой и боеприпасами, а через несколько дней группа была снова на задании. 17 октября подрывники спустили под откос еще один эшелон с боевой техникой и солдатами. Всего группа комсомольца Бачило подорвала 26 воинских составов; при этом было разбито 18 паровозов, более 150 вагонов с живой силой, техникой и боеприпасами. Кроме того, Федор организовал шесть диверсионных взрывов на станции Михановичи и в Минске, во время которых были уничтожены три автомашины, один мотовоз, сожжено 18 тонн бензина. В одной из операций Федор Бачило был тяжело ранен в обе ноги. Комсомолец выбыл из строя, но его дело продолжали друзья.
Вот что писал о Ф. Бачило в брошюре «Партизанская зорька», изданной Минским подпольным РК КП(б)Б, Леонид Амбах:
Партия нас мужеству учила, Ты ее отличный ученик, — Федор Афанасьевич Бачило, Первый по бригаде подрывник. Точно знамя боевой колонны, Ты в подарок Родине принес Двадцать шесть немецких эшелонов, Спущенных тобою под откос.