Вечный огонь
Шрифт:
Разговор с Генераловым был решителен и строг.
— Вы по-прежнему грубо нарушаете советские законы, — заявили народные мстители. — Командование отряда отстранило вас от должности директора. Убирайтесь из детского дома немедленно. Если появитесь здесь еще раз, будете преданы суду.
Генералов, обрадованный тем, что партизаны не арестовали его, умчался в Минск. Что он там говорил — неизвестно, только через несколько дней на его место прибыл новый директор — Коньков. Он заверил партизан, что будет добросовестно выполнять все их требования. И действительно, в детском доме была создана более или менее нормальная обстановка. Избиения детей прекратились.
Бойцы из отряда «Штурм», а потом из бригады «Штурмовая» и работники Заславского подпольного райкома партии были частыми посетителями детского дома. Они привозили детям продукты питания, одежду, обувь, рассказывали о нашей Родине, о победах Красной Армии на фронте, о партизанской жизни, снабжали воспитателей и воспитанников газетами, листовками. Некоторые работники дома и дети постарше с охотой выполняли задания партизан: ездили в Минск, вели разведку, распространяли в городе листовки, поддерживали связь с подпольщиками.
Директор часто получал нагоняи от оккупационных властей, однако не обращал на это внимания, заботясь о том, чтобы в детдоме выполнялись требования командования партизанского отряда.
Но весной 1943 года над детдомом нависла грозная опасность. Партизанам стало известно, что под видом прививок от дизентерии гитлеровцы хотят испытать на детях какое-то новое лекарственное средство, изобретенное в Германии. Было ясно, что, поскольку немецкие врачи не испытывают это средство в своих детских клиниках, оно представляет большую опасность для жизни детей. Партизаны решили сорвать гнусное намерение гитлеровских медиков. Они рассказали детям о замысле фашистов и рекомендовали не позволять делать уколы.
В один из апрельских дней в детский дом приехало свыше десяти немцев в белых халатах. Врачи разложили инструменты, собрали детей и стали уговаривать их сделать безболезненные уколы. Ни один ребенок не подошел добровольно к врачам. Тогда фашистские «лекари» стали хватать ребятишек и насильно делать им уколы. Дети в страхе сгрудились в углах большого зала, кричали: «Лучше убейте нас, но уколы делать не дадим!» Врачебная комиссия не выдержала дружного отпора и уехала ни с чем.
В начале января 1944 года партизаны узнали, что фашисты хотят вывезти воспитанников детского дома в Германию. Как предотвратить это? Было над чем задуматься секретарю райкома Ивану Федоровичу Дубовику и командованию бригады «Штурмовая». Возникла смелая мысль — вывезти детей в расположение партизанских отрядов.
Заславский райком партии поручил осуществление этой операции командованию бригады «Штурмовая». Каждый отряд выделил по 10–15 санных подвод, заготовил необходимое количество одеял, шуб, валенок, платков. Для охраны обоза назначили специальный отряд во главе с командиром роты И. Батяном.
Под утро в деревню Середняя въехал длинный обоз. В санях, возле которых шли вооруженные партизаны, находились укутанные в шубы, одеяла, платки ребятишки. Лица у всех радостные, озорные.
В морозной тишине прозвучал четкий рапорт Ивана Батяна:
— Товарищ секретарь райкома партии! Ваше задание по вывозке детей из Семков-Городокского детского дома выполнено. Вывезено 276 ребят. При выполнении задания потерь не имели.
Детей распределили по деревням. Так малыши были избавлены от фашистского рабства.
Дружно — не грузно
Каждый день с фронта приходили вести одна,
Такая обстановка требовала особенно четкой координации действий всех партизанских сил, расположенных в области. Морозным зимним днем я направился на юг Минщины, в подпольный обком. Мне предстояло преодолеть свыше двухсот километров в один конец и такое же расстояние проехать обратно. Кони у нас были резвые, выносливые. Рассчитывали управиться за неделю.
Путь предстоял не особенно сложный. Был ведь не сорок первый год, когда приходилось таиться возле каждого перекрестка, возле каждой деревни, пережидая, пока пройдут фашистские войска. Сейчас наша дорога шла в основном через территории, освобожденные или контролируемые партизанскими отрядами. И я снова и снова с гордостью думал о том, как много было сделано Красной Армией и народными мстителями за два с половиной года войны. Эти мысли прервал мой неизменный спутник во всех походах — автоматчик Николай.
— Зря, товарищ полковник, дали самолет разобрать. А то бы мы уже через час чаек попивали с Василием Ивановичем и Иосифом Александровичем. Лететь безопасно — кругом своя земля…
— Да разве я разрешал? Всего лишь на час опоздал, а то был бы у нас самолет, — ответил я.
И смешно и грустно вспоминать об этом самолете. Однажды в нашей зоне — Плещеницком районе — опустился двухместный немецкий самолет. Партизаны во главе с инструктором подпольного райкома партии Кульгавым издалека открыли стрельбу по машине. Летчики, которые попытались было устранить неисправность, бросились наутек, но были пойманы нашими бойцами. Доложили о том, что захвачен вражеский самолет, и мы немедленно выехали к месту посадки. Но, к большому огорчению, увидели лишь один голый остов.
— Мы боялись, товарищ командир, — виновато объяснил Кульгавый. — Думали, что могут нагрянуть фашисты и увезут машину. А тут хоть добро не пропало — снятые пулеметы нам пригодятся, а из алюминия и плексигласа вещичек хороших наделаем…
Ну, что с ними было делать! Пожурили мы партизан, сказали, что у нас есть свои партизанские летчики и машина нам была бы весьма кстати.
И вот вместо самолета приходится ехать на лошадке. Правда, в этом была и своя прелесть: путь долог и нетороплив, можно о многом подумать наедине, подготовиться к докладу в обкоме партии. Ведь там наверняка спросят товарищи: «А что вы сделали?»
Рассказать есть о чем. И о том, что в начале 1944 года были созданы две новые бригады — «Большевик» и имени Калинина, и о подвигах партизан. В первую очередь, само собой понятно, о подрывнике-«удочнике» Владимире Абрамчике, высоком, задорном парне из деревни Агарки Заславского района.
…В канун 26-й годовщины Красной Армии Владимира вызвал комиссар бригады «Штурмовая» Илья Мартынович Федоров и спросил его:
— Какой собираешься преподнести подарок Родине в честь праздника?
Абрамчик рассказал о своем плане подрыва вражеского эшелона на железнодорожном мосту через шоссейную дорогу в районе деревни Селедчики.