Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага
Шрифт:
— Видите ли… адептка Рысев всегда проявляла склонность к… к темным и запрещенным видам магии…
— Кто, Яра? Да ладно, я в ее возрасте тоже носил перстни с черепами и украл на кафедре Айруша чью-то бедренную кость…
— Яра часами могла разговаривать с призраками, почти растворялась, уходила туда…
Несколько раз нарочно ловила одержимость, говорила, что эта борьба сделает ее сильнее…
Бредила силой, любой ценой хотела добиться, стать сильнее… Вы уже знаете про случившееся в храме Морены? И про самоубийство профессора Глипы? Сегодня мы нашли там новую
— Вы хотите сказать… девчонка вляпалась в абсолютную одержимость? — пробормотал Фрол ошеломленно.
— Да.
Меня даже шатнуло на стуле. Бред. Какой бред… Абсолютная одержимость! Это когда энергосущность целиком растворяет в себе душу хозяина тела и занимает его место. Очень редко, в исключительных случаях, но бывает. Единственное, что в таком случае может спасти — Коронация. Действительно, Венец иногда используют и в целительских целях… Бре-еед… У меня даже следа одержимости нет, я прекрасно все осознаю и полностью собой владею…
А что если… А что, если вдруг…
Энергосущности, как никто, умеют создавать иллюзии. Если вы одержимы — вы не можете доверять своим ушам, глазам и даже памяти. В этом я уже как-то раз имела «счастье» убедиться на собственном опыте. Но я хорошо знаю ощущение чужого присутствия в твоей голове. Нет у меня сейчас одержимости! Нет!
— Вот Бездна… Но… А может быть… Коронация — плохой выход… Быть может, еще можно… А что целители сказали?
— Магистр Карский! Я, скромный труженик, больше, чем полвека жизни посвятивший исследованию тварей… Магистр Ассанавет, величайшая из ныне живущих экзорцистов… Карес, также полсотни лет изучавший душевные болезни… Мы все не смогли! Но, быть может, вам, магистр, удастся совершить чудо и спасти девушку?! — голос демонолога прямо-таки истекал ядом.
— Торван, я вас не оскорблял, но… — угрожающе навис над ним смотритель.
— Фрол, я бы сделала все, что возможно. Нет другого выхода… — торопливо вешалась Леонарда и безнадежная усталость ее голоса заставила смотрителя отступить, забормотать:
— Прошу прощения… Я не ставил под сомнение ваши способности… Бедная девочка…
— Фрол, они врут! Посмотри на меня! Ты видишь хоть след энергосущности? Ты что, слепой?! Ты же эмпат! Они врут! — выкрикнула я.
Смотритель уставился на меня, шагнул ближе, менталист его торопливо оттеснил:
— Прошу прощения, магистр, нам надо работать. Чем быстрее, тем лучше для девушки.
— Фрол, они врут!
— Я не могу на этом присутствовать… — угрюмо буркнул смотритель и зашагал к выходу.
— Фрол, позови целителей! Экзорцистов! Фрол, меня хотят убить!
Дверь захлопнулась.
Магистры переглядывались.
— Это все из-за вас! — заговорил демонолог, обращаясь к Леонарде. — Из-за вас! Я просил! Я умолял! Фирэа
— И какова вероятность, что не пришел бы тот же Фрол, и не убил бы вашего демона?
— И пусть! Что бы он доказал? А тут мы! Он нас видел!
— И что? Еще один свидетель официальной версии. Тем лучше.
— Вы слышали, что эта дрянь кричала? Он не будет свидетелем! Уж этого-то я не допущу!
А кто гарантирует, что он сейчас не побежит к тем же целителям? Это все из-за вас!
— Хватит истерить, Торван. Он нам поверил, — оборвал его менталист резко.
— Да пошли вы! — демонолог вскочил.
— Ты куда?
— Проследить за ним! И подальше от вас, идиоты!
Менталист подошел ко мне. Я дергалась, стараясь вырваться из оков, менталист никак не мог надеть на меня венец, силой прижал голову к спинке кресла. Ты маг, ты можешь все… сжимаю руки в кулаки, перед глазами поплыло от невероятного усилия, на миг показалось — наручники уже трескаются, падают щиты, я могу…
Холод обруча коснулся лба.
— Не сопротивляйся, Яра — сказала Леонарда. И больше я не видела и не слышала уже ничего.
Мир исчез под красной пеленой боли. Боль такова, что забываю собственное имя. Бегу, бегу туда, на берег Бездны, который сотни раз спасал меня от жизни, но боль такая, что даже холод смерти не в силах ее утишить, как будто у меня из души с клочьями плоти вырывают что-то очень важное, что-то мое, цельное… Тварь, осьминог клещами вцепился, и от него не избавишься, он не покинет меня и за пределами жизни…
«Держись, тебя зовут Яра, держись…»
Я звала и Белобога, и Бездну, но и они не избавляли от боли, а только помогали удержать сознание, и, кажется, душу отдашь, чтобы только больше не было этой боли, но ведь так легко от нее избавиться… только перестать сопротивляться. Только забыть свое имя. Только отпустить сознание… и все будет хорошо, и настанет тишина и покой…
«Меня зовут Яра… Я ведьма, маг… Я должна выдержать».
Я не могу, лучше умереть, лучше что угодно! Я больше не могу, а-ааа!
Кажется, я кричу вслух…
И вдруг все прекратилось. Я обрела способность видеть и слышать. Слизнула что-то мокрое, катящееся по губам, и по железному привкусу поняла, что это кровь. Бежит из носа, и столько ее, что можно пить, скапывает по подбородку…
Отсутствие боли… Я почувствовала такое облегчение, такое счастье, что чуть не уплыла в обморок.
На моей голове больше не было Венца. Менталист торопливо размыкал на мне наручники. Магистры кричали, ругались.
— Ты уверен, Торван? А может, он не сюда идет?
— Говорю вам, он сейчас тут будет! Идиоты, быстрее!
— Сам ты индюк трусливый, не ори, тише! На, забирай это барахло, Лео, выдерни кристаллы из ауроскопа, он не должен гореть!
— Я уже! Сейчас!
Не понимаю… Меня зовут Ярана… Память есть. А магия? Не знаю… Они не смогли? Куда они торопятся? Чего испугались?
Менталист вытащил меня с кресла, небрежно, как мешок с мукой, взвалил на плечо, и побежал к приземистой боковой двери.
«Шанс!» — молнией ударяет в меня мысль — «Неужели это — шанс?»