Ведьмы.Ру 2

Демина Карина

— Когда стала очевидна неизбежность конфликта с отцом, я подумал, что стоит создать небольшую финансовую подушку.

— Насколько небольшую? — уточнила Элеонора.

Василий неловко пожал плечами:

— Я планировал запустить некоторые проекты. В конце концов, мы не оговаривали, какая именно империя у меня будет.

— Но ведь ты же с нуля должен был, — Ульяна удивилась.

— Я должен был уйти из дома с тем, что при мне. Но поскольку данное условие было очевидно вследствие некоторых особенностей личности моего отца,

я позаботился, чтобы при мне было всё, мне необходимое. Включая некоторый запас финансов.

— Это… очень коварно, — сказала Элеонора, глядя на Василия с немалым восторгом.

А и вправду, если их поженить, то… то будет хорошо.

Ульяна ведь не со зла.

Она счастья желает. Искренне. И всем. Особенно себе. Почему-то с утра нестерпимо хотелось счастья. Даже больше, чем кофе.

И для всех.

То ли источник сказался, то ли просто выспалась.

— Я же всё-таки демон, — Василий слегка потупился. — Мне положено.

Ульяна на всякий случай отвернулась. И приступ раздражения подавила. С чего раздражаться? Подумаешь, её жених, так ведь она сама ищет способ от этого жениха отделаться.

И радоваться надо.

Не выходило.

Мучило беспокойство и желание оставить эту парочку вдвоём и отправиться на поиски Мелецкого. Останавливало лишь понимание, что сам Мелецкий её появлению не обрадуется. Наоборот даже. Обидится. Он же хотел сам, а выходит, что Ульяна ему не доверяет.

Как всё сложно…

— Девушка, подождите, пожалуйста, — мягкий голос возвестил о продолжении спектакля, который, кажется, был разыгран не просто так. — Вы обронили.

— Я? А, точно! Спасибо большое. Я такая рассеянная! — воскликнула Ляля. — И дома тоже, а тут прям страх совсем. Уф, а вы не подскажете, где здесь посидеть можно? А то я примаялась, честное слово. У вас тут центры здоровущие такие! Прям страсть… пока всё обойдёшь! Ноги вон гудят, а ещё, кажется, натёрла.

— О, здесь есть неподалёку одно небольшое заведение… а вы не из местных?

— Не. Я с дядей вчерась приехала.

— Надолго?

— Не знаю пока, — Лялька вздохнула и так, что у Ульяны сердце дрогнула от тоски, в этом вздохе послышавшейся. — Тут дело такое… ай, это всё дядька…

— Тот человек, который вас… сопровождал?

— Ага. Ну как сопровождал. Он не хотел. Вот ему волю дай, он бы из своей дыры вовсе носу не высунул бы. Но теперь-то уже пришлось бы. И теперь ворчит, недовольный. Как будто это я придумала сюда ехать! Сам потянул, а теперь ворчит вон…

— А если её проверять будут? — тихо спросила Элеонора. — Скажем, на предмет артефактов? Или наоборот, на ложь?

— Будут, конечно, — Никитка подвинул стопку с мороженым поближе и, наклонившись, слизал верхушку. — Я б точно проверял. В таком-то деле. Но тут пускай хоть испроверяются все. Она ж русалка.

— И что?

— И русалки не врут.

— Это как?

— Обыкновенно. Русалка всегда искренне верит в то, что говорит в настоящий момент.

Вот и получается, что говорит она только правду. Правда, всякий раз — разную.

Глава 29

Где случается подростковый бунт вкупе с запоздалой сепарацией

Глава 29 Где случается подростковый бунт вкупе с запоздалой сепарацией

Вот он подходит к ней, когда она готовит обед, и обнимает ее. Кастрюля выпадает у нее из рук, он подхватывает ее, и, целуя, несет к себе в комнату.

История о любви и мужском коварстве

Данила нервно расхаживал взад и вперёд. А потом вперёд и взад. И изо всех сил сдерживал себя, чтобы не посмотреть на часы.

Рано ещё.

Алёшка обещал подъехать к полудню. А он всегда отличался пунктуальностью. И это бесило. И вообще всё в нём всегда бесило.

До трясучки прямо.

Рубашечки белые, которые Лёшка носил едва ли не с пелёнок, причём как-то умудряясь не пачкать и не мять. Брючки со стрелками. Туфли.

И главное рожа эта, серьёзная.

И сам он…

Брат?

Нет, это в голове не укладывается. Чтоб он вот и…

— Эй, — Данилу окликнули, и он обернулся. — Привет, бродяга…

Сегодня Лёшка был без рубашки.

В смысле, предпочёл футболку. Ярко-красную с чёрным черепом. Из черепа торчали крыла, а под ним растянулась надпись готическим шрифтом. Данила моргнул, пытаясь уложить написанное в голове.

И джинсы драные.

И кроссовки.

— Ты и сам-то…

— Есть немного, — то ли братец, то ли кузен голову наклонил. И в ухе блеснула капля.

— Ты что, ухо проколол?

— Ага, — Лёшка повернул голову. — Две дырки.

Вторая была выше, и в ней виднелось скромное серебряное колечко.

— Ещё татуху набить собираюсь…

— Эм… у тебя всё нормально? — Данила собирался спросить о другом. Вот категорически о другом, он даже речь пытался готовить, про себя проговаривая то одно, то другое. Всё, конечно, было не тем, что надо, но…

— Да, как сказать. Я из дому ушёл! — Лёшка произнёс это радостно. И улыбнулся во всю ширь. И как-то так, как никогда не улыбался иначе.

— Так понимаю, тебя надо поздравить?

— Ага, — кивнул он. — Кофейком угостишь?

— Угощу… а чего вдруг?

— Да… — Лёшка провёл рукой по волосам, поднимая светлые прядки дыбом. А раньше он всегда укладывал, прям волосок к волоску. — Такое вот… задолбало.

— Объяснил, — хмыкнул Данила. — Ладно, и вправду не тут… кое-что произошло. Точнее оно раньше произошло, но я недавно узнал. Короче, оно дерьмовое и тебя касается.

— Чтоб какое дерьмо меня и не коснулось, — Лёшка хмыкнул. — Пошли, тут одна кафешка есть, неподалёку… а ты, вижу, ничего так. Заброшенным и потерянным не выглядишь. Слушай, а если я волосы в красный цвет покрашу, мне пойдёт?