Ведьмы.Ру 2
Шрифт:
Лёшка вытянул руку.
— Если татуху набить, как думаешь?
— Думаю, тебе сперва надо успокоиться.
Самому стало странно, что это он, Данила, советует.
— Ну да… так вот, я помню, что приехал. Потом чай пили. Потом вроде как разговаривали о чём-то, а о чём — хоть убей… всё вязкое, странное. И муть какая-то… и очнулся, а старушка мне, мол, уснул я. Устал, наверное. И попросила в следующий раз с братом приехать. Мол, хочет и с ним познакомиться. Но только чур матери ничего не рассказывать. Я и промолчал. Странно так. У нас заведено, что каждый вечер ужинаем семьёй и рассказываем, как день прошёл. И вроде как всегда,
— Не очень.
— Я никогда не мог ей соврать. Даже если хотел. Просто не мог и всё, — Лёха сцепил пальцы. — А тут вдруг… и главное, тогда вдруг понял, что докладываем только мы с мелким. А она слушает. И что сам этот ужин, он странный донельзя. Что это всё на представление похоже, в котором мы за кукол. На следующий день я мелкого после школы подобрал, сказал, что повезу его на объект, что надо к делам приучать… а сам — к бабке. Она меня встретила, кивнула, а потом велела пойти погулять. И я пошёл гулять…
Менталист.
И дар, получается, наследственный?
— А вернулся через час. И чай мы пили. А потом нам по папке вручили. Документы. Мне на дом этот, а мелкому, стало быть, на квартиру. И ещё счета…
— А она… ничего не рассказывала? Твоя бабушка?
Потому что наверняка не просто они там чаи распивали.
— Нет. Сказала, что мы пока не готовы слушать. И так странно добавила, что нужно время, чтобы вернулась ясность мышления. Вроде как… — Лёшка щёлкнул пальцами. — Что годами кривым росло за день не выправить. Да, точно… сказала, чтоб к ней пока не заглядывали. Месяц по меньшей мере. И чтобы вели себя обыкновенно.
Точно менталист.
И куда более опытный, чем Людмила. И выходит, что та покопалась не только в Данькиной голове.
— И вы не приезжали?
— Я собирался… как-то… неправильно бросать её. Всё-таки пожилая женщина. И одинокая. Нет, не из-за квартиры там или дома… тогда это было ерундой. У семьи ведь деньги были на пяток таких квартир… просто вот.
И Данила поверил.
Потому что он тоже приезжал к бабушке просто вот. Пусть у неё характер не сахарный и в высказываниях она не стеснялась, и ладила, пожалуй, лишь со шпицами своими да Данилой, но… просто вот.
И иначе не скажешь.
— А через неделю мне позвонили. Скончалась она. На следующий же день после встречи. Кровоизлияние в мозг.
— Сочувствую.
Бабушка умерла от инфаркта. И ведь не такой старой, если разобраться, она была. А вот сердце не выдержало. И доктор ещё сказал, что дело не только и не столько в возрасте. Просто порой в сердце скапливается слишком много всего, вот оно и начинает захлебываться.
— Спасибо, — серьёзно ответил Лёшка. — Оказалось, что она довольно давно болела. Онкология. И стадия такая, что… в любой момент. Вот… она была профессором. Преподавала в университете. Представь? Её муж, мой дед, погиб ещё до моего рождения. А ещё она знала, что умирает. И оставила подробные распоряжения о похоронах и прочем… вот.
Лёшка замолчал и сгорбился.
Кофе он так и не допил. Сидел, глядя в стаканчик, думая о чём-то своём. Потом вздохнул.
— Главное, другое… понимаешь, с каждым днём будто… что-то менялось. Во мне. И вокруг меня. Ощущение, что всю жизнь спал, а тут вдруг начал просыпаться. И
— И ты взбунтовался.
Если старушка была менталистом, то… то что она сделала? Сняла закладки, поставленные матушкой Лёшки в его голове? Защиту возвела? Или ещё что?
И как бы спросить помягче.
— Сперва как-то вот… вроде как обычно. Но не как обычно… ну, извини, не знаю, как это объяснить!
— Не психуй.
— Я не психую… точнее стараюсь. Как… знаешь, тоже… я раньше спокойным был, а тут вот… короче, не перебивай. Я съехать подумывал. Ну… невмоготу там стало… даже квартирку нашёл. Зарплата ж неплохая. Хватило бы на жизнь точно. И снял… но решимости не хватало, что ли? Мелкий первым заявил, что сваливает. Прямо вот за ужином. Вилку отложил, сказал, что задолбало его в кукольном домике жить. И что мы все психи, а он так не хочет. Ещё сказал, что поступать будет не туда, куда мама его поступить планировала, а в совсем другое место. И на курсы записался. Подготовительные. И подработку нашёл, на лето вот. Мама за сердце, а он только смеётся. Обозвал манипуляторшей. И заявил, что с него хватит, наелся уже… она обвинила, что папа его настроил. Ему скандал закатила. Такой дурдом.
— Я не знал.
— Ещё бы… это ж для своих. А для всех остальных у нас милая идеальная семейка, — улыбка у Лёшки получилась кривая. — Она потребовала, чтобы отец карточки мелкий заблокировал… ну, типа, побегает и вернется. А мелкий ответил, что он лучше на помойке будет жить, чем вот в её доме.
А ведь с младшим кузеном Данила почти и не общался. Нет, виделись, встречались, но как-то вот издали. Привет, пока… хотя с чего бы ему душевные разговоры заводить.
— Он и телефон выкинул, когда мама заявила, что у него ничего своего нет, только ею подаренное. Вот и выкинул. И ноут оставил. Всё оставил. Ушёл с одной сумкой… правда, телефон я ему новый купил. И с деньгами помог. Дал на билет и первое время. А там и бабулину квартиру я по доверенности сдал. Да и батя подкидывает.
А про отца он мягко произнёс.
И…
Или промолчать?
Нет, оно всё равно всплывёт, но… но если не от Данилы? А то получится, что он добивает остатки чужой семьи.
— То есть связь держите?
— Ага… маме не сказал. Она запретила его имя называть. Сказала, что раз он такой неблагодарный, то у неё нет сына.
— Это как-то…
Данила попытался представить, что ему нужно сделать, чтобы от него родители отказались. Отец… ну да, выпер. Но ведь за дело. А мама… надо бы ей позвонить и сказать, что он, Данила, дурак. И всегда дураком был. Особенно, когда стал считать себя взрослым и крутым, и потребовал, чтобы она его не беспокоила лишний раз.
Мол, надо будет, сам наберет.
А теперь вот…
— Я тогда решил чуть отложить уход. Ну, потому что побоялся, что её совсем накроет… она ж переживает. Наверное. Я думал, что переживает. А она… когда мы вдвоём остались, то стало совсем тяжко. Эти ужины. Расспросы, больше похожие на отчёты. И наставления. С кем встречаться. Кому и что говорить… твоему отцу я должен был каждый день звонить. Ты не подумай, дядька — классный мужик…
Кулак зачесался.
— Но какого? На кой ему каждый день звонить? И подарки… ладно, один раз, но чтоб каждую неделю?