Великий диктатор. Книга третья
Шрифт:
……
Киев. Август 1909 года.
Мишка засыпал на верхней полке поезда Киев — Москва самым счастливым человеком на свете. Он даже и не думал, что сможет попасть в эту поездку. Отец наотрез отказывался брать своего младшего сына в столь дальнее путешествие. Пока Мишка не пошёл на хитрость и пообещал маменьке, что если та уговорит отца, то он сам, добровольно, согласится играть в её самодеятельной театральной трупе.
А всё началось с похода в кинотеатр «Экспресс» на фильм «Полёт Чайки». И это был фильм не про птиц, а про гидроаэроплан, который построили в далёкой и таинственной Финляндии. Отец и старший брат Фердинанд, а в сокращении,
Впрочем, в большинстве подобных случаев он был сам виноват. То штаны порвёт, то двойку по греческому схлопочет в гимназии. Ну, не давался ему греческий язык. Зато немецкий он знал почти в совершенстве. Что и не удивительно в семье русских немцев. И если отец — Фёдор Фердинандович Андерс знал его не очень, то матушка — Клара Дресслер владела им в совершенстве. И сына заставила выучить. Правда, Мишка не понимал почему заставили учить именно его, а не старшего брата.
Так как поход в кинотеатр был запланирован на два часа пополудни, то мальчишка с чистой совестью отправился на Днепр, на рыбалку. Они с приятелями недавно обнаружили отличное место где в изобилии водился голавль. Только добираться до крепостной водокачки, где и было это чудесное место, приходилось кружным путём, но оно того стоило.
Рыба там клевала практически в любое время дня. А когда солнышко начинало сильно припекать, то можно было и искупаться, благо, рядом были мостки для крепостных лодок. И солдаты особо не гоняли. Гонять не гоняли, но через саму крепость, ещё ни разу не пропустили в город.
Вот и в этот раз не пропустили, и для того, чтобы успеть на сеанс, Мишке пришлось отдать свой улов и удочки приятелям и бежать прямо на Крещатик, не заглядывая домой.
Успеть-то он успел, но вот отец остался им недоволен за взъерошенный и неопрятный внешний вид и пообещал вечером серьёзный разговор. Что сулило как минимум лишения сладкого на неделю. Впрочем, когда начался киносеанс, мальчишка напрочь забыл про возможные неприятности.
Фильм состоял из четырёх частей. В первой был показан взлёт и посадка этого необычного летательного аппарата, а так же полёты в Ревеле в присутствии императора Николая II и президента Франции. Во второй части были показаны полёты в Париже, разбрасывание с самолёта рекламных листовок и награждение пилота Рунеберга французским орденом. В третьей части был показан недавний полёт императора в качестве пассажира на международной Казанской выставке. Фотографии с царём в аэроплане и возле него напечатали, наверное, все газеты и журналы империи, а теперь Мишка увидел это действо и в живую. Четвёртая часть была самой короткой. В ней рассказывалось о подготовке к автомобильной гонке Санкт-Петербург — Рига — Санкт-Петербург.
После фильма, выйдя на улицу, он с удивлением узнал, что кроме семьи Андерсов в кинотеатре было много их общих знакомцев по воздухоплавательному кружку Политехнического университета. И все они собрались вокруг дяди Вити Боброва, который призывал их, пока есть такая возможность, съездить в Финляндское княжество и побольше узнать про этот чудо-аэроплан.
С дядей Витей Мишка был давно знаком, потому что они вместе с его отцом работали над проектом дирижабля. Правда, дядю Витю звали по-другому, Викторином Флавиановичом. Но так как мальчишка
Неожиданно идею поездки в Финляндию поддержал и дядя Федя Терещенко. И предложил оплатить поездку в оба конца для всех членов кружка. Хоть в их обществе народ был и не богатый, но все искренне возмутились предложению молодого миллионщика. Господин Терещенко начал оправдываться, что просто предложил это ради общего дела, но куда там!
Больше всего возмущался друг Мишкиного брата — Игорь Сикорский. Он всё никак не мог забыть тот случай, когда Терещенко пообещал купить ему двигатель и обманул. На крики и брань тут же пожаловал городовой, который и призвал спорщиков к порядку.
Несмотря на это происшествие, собравшиеся члены кружка всё же решили съездить в далёкую Финляндию. А Мишку брать с собой в поездку отец отказался. Вот тогда-то и пришлось мальчишки идти на хитрость, чтобы попасть в эту экспедицию, как обозвал всю их кампанию ничуть не обидевшийся на своих друзей дядя Федя Терещенко.
Глава 15
Глава 15
Июль 1909 года выдался богатым на новости. Первой такой новостью стало назначение Сергея Юльевича Витте министром статс-секретарём нашего княжества. Что вызвало пересуды в финском обществе, так как об увольнении с этого поста генерала Лангофа никто не знал. Некоторую ясность внёс Леопольд Мехелин, который дал интервью нескольким столичным изданиям, в котором и рассказал об отставке Карла Лангофа по состоянию здоровья и о назначении его губернатором Вазаской губернии.
Второй новостью стал перелёт через Ла-Манш французского авиатора Луи Блерио на нашем аэроплане, построенном по его заказу. Но этот полёт затмила третья новость — полёт нашего императора Николая II. Который на Казанской международной выставке совершил полёт в качестве пассажира на самолёте под управлением Тома Рунеберга. За что последнему был пожалован орден Святого Станислава третьей степени.
Фотографии монарха в самолёте и возле самолёта опубликовали все издания империи и Европы. А Теодор Фростерус снял этот полёт на синематограф. И сейчас вовсю монтировал фильм для показа во всех крупных городах. Не забыл он и про нас, сняв короткий эпизод о подготовке к автопробегу Петербург-Рига-Петербург.
Правда, на автопробег я не попал, так как был вынужден решать возникшую у моего кузена Микки проблему с поступлением в Императорский Александровский университет. Оказалось, что в старейшем университете Финляндии есть коррупция. И скрывалась она под видом студенческих землячеств. И прежде чем подавать документы на тот или иной факультет, абитуриент должен был получить письменное одобрение от главы землячества.
— Я пришел за письмом. А он спрашивает — Хухта, значит? — рассказывал мне печальный двоюродный брат, вернувшись с ничем в Улеаборг. — Да, отвечаю, Хухта.
— А он — это кто?
— А! Юхан Аминофф. Глава северо-западного землячества и студент пятого курса философского факультета.
— Юхан Аминофф? Граф Юхан Фредрик Адольф Аминофф?
— Ну да. А ты его знаешь? — загорелись надеждой глаза Микки.
— Столько же, сколько и ты. Вспомни курс «Истории Финляндии». Мы же вместе заучивали всех этих аристо в лицее. Чтоб они все лопнули. Маннергеймы, Аминоффы, Берги, Армфельты, Крецы, Безбородко.
— Я забыл, — грустным голосом сообщил мне кузен. — Только Романовых с Меньшиковыми запомнил.